Тереза направилась к двери, Бонни за ней. Собаки зашевелились и последовали за хозяйкой.
— Мне бы не хотелось быть кроликом, за которым гонятся такие псы, — заметила Тереза. — Вот мы и пришли, — она распахнула дверь.
Морган первым вбежал в комнату и прыгнул на широкую дубовую кровать. Бонни осмотрелась.
— Ой, какая она старая!..
— Ванная внизу, — сказала Тереза, отзывая собак. — Я приду за тобой в половине восьмого.
У Бонни заныло в желудке. Ее предупреждали о том, как едят англичане. Дома она привыкла ужинать в шесть вечера. «Неважно, — успокоила она себя. — Мне не терпится познакомиться со старомодной английской кухней: ростбифом и йоркширским пудингом».
А пока Бонни спустилась в ванную. Комната произвела на нее отталкивающее впечатление: все в ней было выложено некрасивым зеленым кафелем, и даже пол застлан зеленым линолеумом. В ней было сыро и сумрачно. Бонни осторожно наклонилась и повернула один из медных кранов. Ничего не произошло. Затем она подошла к раковине и открыла кран с горячей водой. Вдруг раздалось шипение, бульканье и вой труб, от которого, казалось, затрещали стены. После этого тонкая струйка воды побежала в ванну. За компанию потекла вода и в раковину. Бонни отказалась от ванны и решила пока просто умыться.
Вернувшись в комнату, девушка надела длинное розовое платье. Из чемодана достала маленькое бриллиантовое ожерелье и собрала волосы на затылке.
— Еще не готова? — с грохотом открыв дверь, спросила Тереза. На ней было свободное пестрое платье с воланом внизу.
— Идем. Папе не понравится, если мы опоздаем к шерри.
Бонни пошла вслед за Терезой. Морган, который лежал на кровати, как мертвый, решил не спускать с Бонни глаз. Он встал и пошел вниз по лестнице следом за Бонни.
— Я пригласила всю семью на ужин, чтобы познакомить тебя, — сказала Маргарет. Она была в сопровождении двух девочек.
В гостиной был только лорд Бартоломью. Он уставился на Бонни так, как будто перед ним стояло привидение.
— Боже мой, Маргарет, она же вылитая жена Малкольма.
Маргарет засмеялась.
— Бонни, тебе придется смириться с мнением Саймона, — сказала она. — Он считает, что род Фрейзеров вечен.
Саймон Бартоломью редко проявлял интерес к молодым девушкам. Подруги его дочери были суетливы, глупы и очень сильно душились. Единственная женщина, которая действительно его интересовала, так это его жена, а из предметов женского рода — его лодка «Леди Лак», пришвартованная в гавани Чичестера.
Его жена — великолепная наездница и меткий стрелок. Мужчине нельзя желать лучшего. Но глядя на Бонни, которая шла к нему, он подумал, что она настоящее чудо. Девушка плыла к нему, как лодка, подгоняемая ветром, а в ее синих, как океан, глазах можно было утонуть.