В первый и единственный раз я пожалела, что они прекрасно освещены, и обреченно присела на скамейку. Обратный путь домой был заказан, поскольку пистолет бесповоротно созрел к десантированию, а оставшиеся зрители ждали, чем кончится Наташкино противостояние (или, если угодно, мое противосидение).
Первой не выдержала подруга — захотелось узнать, действительно я при падении крепко ударилась или же просто упертая, назло ей решила обживаться на чужой скамейке чужого подъезда. Все ее вопросы на заданную тему были оставлены мною без ответа. Не могла же я в состоянии вынужденной негласности петь дифирамбы своей исключительной сообразительности. Кроме того, мне было очень некогда. Я раздевалась. К моменту Наташкиного прибытия кое-как удалось стянуть куртку, запеленать в нее чудом удерживаемый пистолет и прижать сверток к груди. Не только для сохранности. Так было немного теплее хотя бы с «фасада», ибо, стащив с себя куртку, я осталась в стопроцентно коттоновой желтенькой футболке с короткими рукавами. К ней удивительным образом подошли моя желтенькая шапка, в смятении напяленная мне на голову подбежавшей подругой, и наброшенное ею же на мои плечи коричневое «манто» из маленького домотканого коврика, нечаянно прихваченного мной за компанию с пистолетом и шапкой…
5
— Я по чужому мобильнику вызвала в квартиру Олега милицию. Хоть что-то полезное сделала. Блин! При таких темпах вооружения придется скоро пожарников из пожарного ящика выселять, самим тесновато будет. А вдруг нам завтра подвернется гранатомет? У нас не сказочный теремок все-таки, — мрачно заявила Наташка, тщательно отмывая руки от контакта с пистолетом. Почему-то на кухне, а не в ванной, и точно не помню, какой по счету раз.
Я с нее глаз не спускала — волновало, чем она теперь будет руки вытирать? Первоначально предложенное мною полотенце, якобы не желая его компрометировать, она с благодарностью закинула в СВЧ. Сработав на опережение, я вытащила вилку из розетки, посему манипуляции подруги с кнопками печки не имели неприятных последствий. Сполоснув руки в очередной раз, Наташка схватила бумажные салфетки. Часть пачки пошла на осушение сразу. После промокания руки у нее стали отдавать пугающей синевой. Она с остервенением спустила оставшуюся часть пачки в унитаз и яростно принялась за ликвидацию пятнистости под мощной струей воды. Результат ее не удовлетворил, в ход пошел «Ваниш». Пока я размышляла об альтернативе полотенцу и салфеткам, от влаги пострадала Плюшка. Наташка попыталась погладить ее мокрыми руками от головы до хвоста. Обеим это не понравилось, обе фыркнули, но последнее слово осталось за Наташкой. Вдогонку удирающей кошке она заявила, что гордиться Плюшке нечем, натуральная шерсть плохо впитывает воду. Подруга резко распрямилась и в доказательство своих слов активно потрясла руками, организовав очень мелкие кратковременные осадки.