Я в полной мере оценила деликатность присутствующих. Никто не высказал недовольства в наш адрес. Вероятно, сочли наше постоянное вмешательство упрямым, но все-таки героическим желанием выручить Кэтьку. Иных участников событий мы спасали вынужденно. Чтобы не мешали выручать Кэтьку! Стоматолог позволил себе заочно пожурить Пруткова. Своим пьяным демаршем он едва не сорвал «все дело». Наташка тут же парировала — не стоит затрагивать многострадальную личность Олега. Технические причины, по которым его личность в данный момент лыка не вяжет, являются дамокловым мечом, ибо его пробуждение будет ужасным. Кто не испытывал это состояние похмелья, пусть первым бросит в него камень.
Добровольцев не нашлось. Разговор за столом оживился, и Мусалов, ярость которого утихла, предложил витиеватый тост за дружбу. Частный детектив Потапов (не уверена, что он уже считал нас с Наташкой близкими людьми) одобрительно его приобнял, но выпить свой бокал неуспел, отвлек звонок по мобильнику. Так с бокалом и выскочил из-за стола. Хорошо, что он был не полным, иначе бы расплескал. Вернулся с пустым, задумчиво покачивая его за тонкую ножку. Чувствовалось, что человек немного не в себе. Это же подтвердила его неадекватная реакция на пожелание Анастасии всем спокойной ночи. Ей надоело общее собрание и журнал, она встала, намереваясь покинуть общество. Пронося себя мимо Потапова, вынужденно приняла от него пустой бокал и явно опешила от просьбы плеснуть в него молочка. Реакция дамы была отнюдь не царской: «Охренел?!» Бокал при этом полетел в сторону и с нежным звоном разбился о стену. Анастасия, молниеносно подсчитав ущерб, сообщила Мусалову, что при разделе имущества она не будет претендовать на разукомплектованный набор бокалов для вина, пусть им Мусалов сам подавится. Судя по его вновь вспыхнувшей ярости, спокойной ночи не предвиделось. Отсыпаться лучше дома. И тут Наташка, переорав общий гвалт, предложила тост за женщин. Достигнув определенного уровня «разогрева», за нас обязательно пьют в любой компании. Анастасия, метнув на нее удивленный взгляд, перестала пятиться к лестнице, немного помедлила, вновь обретя царское величие, развернулась и гордо прошествовала вверх. Надо полагать, в спальню.
Пить за что бы то и за кого бы то ни было больше не хотелось. Не нравится мне это дело, тем более без настроения. Воспользовавшись общим замешательством, я решила откланяться, выразив искреннюю радость по поводу того, что хорошо то, что хорошо кончается. Диск, много повидавший на своем пути продвижения к благородной цели, наконец-то попал в честные руки, и я предлагаю почтить минутой молчания Кэтькины тапки, безвременно погибшие в огне вместе с дачей Прутковых…