Но царица была слишком захвачена горем, чтобы заметить, что фараон молчит… Ее прекрасные глаза застилали слезы, они размыли краску, образуя на нежных щеках черные потеки. Никогда Эхнатон не видел Нефертити такой! Куда девались ее всегдашнее душевное спокойствие, умиротворенность, величавая и простая одновременно?
Но вместо того чтобы задуматься над причиной такого изменения, фараон разозлился! Он увидел вместо горя только ее нежелание поклоняться его богу! Услышал не материнскую тоску, а только сомнения в силе Атона!
Глаза Эхнатона из злых стали презрительными, и без того неприятно изогнутые губы передернуло, он резко отвернулся и вышел вон.
За дверью его ждали низко склонившиеся чади и отец Нефертити Эйе, выражавшие соболезнования горю Единственного. Задержавшись взглядом на согнутой спине Эйе, Эхнатон неожиданно даже для себя повелел чади:
– Пусть ко мне придет Кийе!
Фараон не увидел, как блеснули глаза отца Нефертити, Эйе достаточно низко склонился перед Великим. Приказание его ужаснуло. Оно означало отставку дочери! Что это, Эхнатон решил сменить Главную царицу?!
Додумать Эйе не успел, фараон бросил ему на ходу:
– Следуй за мной!
Почему-то присутствие рядом Эйе разозлило Эхнатона окончательно. Он с трудом сдерживался, пока шел в свои покои. В комнате позволил рабу лишь снять верхнее облачение и коротко распорядился:
– Иди! Потом позову!
Привыкший к вспышкам гнева фараона, случавшимся все чаще, послушный Несеб исчез, словно растворившись в воздухе.
Эйе лежал, распластавшись перед Эхнатоном, а тот словно не замечал старого жреца, нервно мерил шагами комнату, щелкая костяшками необычайно длинных узловатых пальцев, как делал всегда, когда бывал сильно возбужден. Казалось, фараон забыл о существовании лежащего ниц Эйе. А тот терпеливо ждал, гадая, что же произошло между Эхнатоном и дочерью. Хотя он давно перестал воспринимать Нефертити как дочь, даже для отца это была Главная царица, милостивая и неприступная, гордая и человечная одновременно.
Эйе видел, какое горе принесла семье смерть любимицы, видел отчаяние Нефертити и Эхнатона и никак не думал, что именно сейчас между ними может возникнуть размолвка. Что же произошло, если без памяти любивший свою семью фараон мог так рассердиться на жену? Конечно, Эйе хорошо знал, что у Эхнатона есть новые жены в гареме, но это нормально даже для больного мужчины, неужели Нефертити приревновала его к Кийе?! Он всегда считал свою дочь рассудительной женщиной и не допускал мысли о нелепой ревности.
Додумать снова не успел, Эхнатон вдруг перестал мерить шагами комнату от окна к большому креслу, сел и мрачно произнес: