– Прекрасный вечер, Алёна Дмитриевна, вы не находите?
Алёна Дмитриевна усмехнулась.
– Отличный вопрос! Но мне понравился ход ваших мыслей. Дорогой Всеволод Алексеевич, не стоит так напрягаться. К тому же вы, как я наслышана, – знаток классической литературы! Сто раз уже могли пошутить про старушку-процентщицу. Я же Алёна Дмитриевна! Мы бы стали перекидываться сарказмами и влюбились друг в друга. Или всерьёз поговорили бы о Достоевском и ни разу после не встретились. Но вы не волнуйтесь, Всеволод Алексеевич. Я из тех барышень, коих не надо развлекать беседой. Сейчас выпьем, закусим – и само покатится. Куда-нибудь. Не ожидали же вы, в самом деле, что я воскликну в ответ на ваш «прекрасный вечер»: «О да, прекрасный вечер! Именно это я и нахожу!» И что дальше? Каков бы был ваш следующий мяч? Орхидеи ещё не расцвели?
Северный уже подумывал, как бы остроумнее пошутить о собаке Баскервилей, как телефонная трубка разразилась «Рамштайном». Казалось, мелодия звучала куда громче, чем утром. Разумеется, только казалось. А вот то, что настроение Риты Бензопилы ближе к ночи стало куда более трагическим, – было несомненно.
– Мать умирает! – вместо приветствия сообщила Маргарита Пименовна бессовестному, бессердечному сыну о состоянии своего здоровья. В третьем лице, как это у неё и было принято именно ближе к ночи. – У матери с утра рюмки коньяку во рту не было!
– Мама, ещё раз здравствуй! И чтобы рюмка коньяку оставалась на утро, не надо выхлёбывать бутылку до дна вечером. Тебе семьдесят лет… с гаком! Могла бы уже быть поумеренней в страстях!
Алёна Дмитриевна из вежливости отвернулась и сделала вид, что наблюдает пробегающее за окном триумфальное шествие буржуазной распущенности по суровой советской земле. Но Всеволод Алексеевич отлично понимал, что эта ненормальная Алёна сейчас смеётся! Как мультипликационные дьяволята. Вот так, значит? Такая самоуверенная нахалка без малейших признаков пиетета к чему бы то ни было?! Ну, он ей сейчас устроит представление! Сарказма ей недостаёт? Извольте! Нет, ну где вы видали, чтобы тридцатидевятилетняя пигалица потешалась над зрелым пятидесятилетним мужчиной?! Ни в какие ворота… Сейчас Рита Бензопила с Алёны Дмитриевны спеси-то подсобьёт. Эх, была не была!
Крепко прижав трубку щекой к плечу – ну, не мог он терпеть всех этих новомодных устройств для разговора «без помощи рук», – он прошептал Алёне Дмитриевне:
– Матушка при смерти.
– Ты меня слушаешь, скотина неблагодарная?! Что ты там шепелявишь?.. Сева, или ты ко мне сейчас заедешь!.. Через супермаркет, разумеется. Или я лишу тебя наследства! Купи мне хорошего коньяка! И…