– Проходите в дом, – пригласил Толик. – Пообедаем.
Сеня подчинился, не смея проявлять испуга. Перекусим наскоро, и обратно в Москву. И чем быстрее, тем лучше. Кажется, в глубине души он уже проклинал и сегодняшнюю поездку, и свою работу. Зарплата, если разобраться, так себе, а общаться приходится с людьми самыми разными. То с алкоголиками, то с наркоманами какими, а сегодня вот и вовсе бандиты попались.
Вошли в дом. В комнате, против ожидания, было чисто и светло. Горела яркая, в двести ватт, лампочка. В деревянные стены в двух местах были врезаны зеркала. Оттуда, из-за зеркал, из смежных комнат наши операторы вели съемку.
– Как там Москва? – спрашивала тем временем хозяйка, суетясь у печи. – Метро работает?
– Работает, – подтвердил Сеня.
– Ах ты, Господи! – восхитилась хозяйка. – Ну надо же – работает!
Сеня представлялся ей пришельцем из другого, неведомого мира.
– А еропланы?
– Что? – напрягся Сеня, не уловив смысла сказанного.
– Еропланы, говорю, летают?
– Самолеты, – подсказал Толик.
– Ах, самолеты. Летают, – кивнул Муравьев.
На стол тем временем выставлялась отварная картошка, малосольные огурчики, крупно порезанный домашний хлеб и мутноватая жидкость в литровой бутыли. Это не очень-то интересовало Сеню. Он осторожно и будто бы незаметно для окружающих смещался к окну. Наконец оказался рядом и выглянул наружу. Безлюдье. Никаких бандитов-партизан. Он даже несколько успокоился, по-моему.
– Прошу к столу, – пригласила хозяйка.
Толик сел первым. Автомат положил на лавку рядом с собой.
– А где лук, мать?
– Да нешто не знаешь?
– Просил же – выставляй на стол, когда обедаем! – пробурчал Толик.
Поднялся из-за стола, вышел из комнаты.
– А что тут такое про партизан говорилось? – поинтересовался Сеня, напуская на себя спокойный вид. Излишне спокойный.
– Известное дело – хозяйничают.
– Кто?
– Ну, партизаны, про кого вы спрашиваете.
– Они бандиты, да?
– Что же вы такое говорите-то! – замахала руками женщина. – Прям как полицай какой, честное слово!
– Какой такой полицай?
– Который за немцев. Для всех полицаев партизаны – бандиты.
– А у вас и полицаи есть?
– Сейчас нету.
– Почему?
– Опасаются к нам нового назначать. После того как прежнего ухлопали.
– А кто ухлопал?
– Партизаны, ясное дело.
– И давно его… того… ухлопали? – осторожно осведомился Сеня.
– Давно. Я совсем маленькая тогда была. Он вот тут жил, в соседнем дворе…
– Кто?
– Полицай. Немцы его назначили. Степанов фамилия. А партизаны ночью пришли и его застрелили.
– Год какой был?
– Да сейчас разве упомнишь? Сорок первый. Аль сорок второй.
– А потом, значит, немцев отбросили от Москвы…