Я пожал плечами. Ничем не мог ему помочь.
– И никто не знает, где он, – продолжал Борис. – Ни в офисе у него не знают, ни Ольга не знает, ни Светка…
– Какая Светка? – не понял я.
Наша Светлана? Быть такого не может, чтобы речь шла о ней.
– Жена его.
– Жена?! – непритворно изумился я.
В моем представлении Жихарев был почему-то холостяком.
– Светка, – подтвердил Борис. – Жена его. Сидит сейчас дома, слезы льет. Я как услышал по телевизору все эти страсти, сразу же ей позвонил. Костяна со вчерашнего утра дома нет. Уехал – и с концами.
Борис наконец нашел применение своим рукам. Ухватил меня за пуговицу рубашки и притянул к себе.
– Я тебя о чем попросить хотел. Ты звякни мне, если что.
– Если что? – уточнил я.
– Если Костян даст о себе знать.
Я только сейчас обнаружил, какие у него недобрые глаза. Бешеный взгляд. Я осторожно высвободил свою пуговицу.
– Мы договорились, – подвел итог беседе Борис и похлопал меня по плечу.
Когда я к нему вышел, он не поздоровался. И прощаться тоже не стал. Развернулся и пошел к стоявшей неподалеку машине. А в той машине на заднем сиденье сидели два коротко стриженных амбала. Вы видели, какими изображают рэкетиров наши киношники? Те самые ребята.
Борис плюхнулся за руль. Один из амбалов что-то спросил у него. Борис ответил. Коротко и очень зло.
* * *
Я решил прислушаться к совету Кондакова и работать, будто ничего не случилось. Только так можно было отгородиться от неприятностей последнего времени.
Из нескольких сценариев, которые у нас имелись, мы выбрали тот, где почти ничего не надо было готовить. Сюжет армейский. Подсказали нам его солдаты одной из воинских частей. Прислали по почте почти готовый сценарий. Оставалось только доработать кое-какие детали. Место для съемок мы выбрали в ближнем Подмосковье. Небольшой военный объект: забор в два человеческих роста, четыре приземистых строения и двадцать солдат срочной службы под командованием двух лейтенантов. Через своего знакомого в Министерстве обороны мы заочно с этими лейтенантами познакомились. Они про нас не знали ничего, мы про них – все, что было можно. Из двоих выбрали одного, которого предстояло разыграть. Второй сыграет за нас. Мы осторожно вышли на него и предложили поучаствовать в предстоящем спектакле. Он пришел в восторг и без промедления согласился.
Колесо завертелось. Через нашего помощника-лейтенанта мы довели до сведения служивых пренеприятнейшее известие: к ним ехал проверяющий из штаба округа. Времени на подготовку к встрече давалось три дня. На все эти три дня данная воинская часть полностью выпала из системы обороны страны. Если бы врагу предстояло выбрать для нанесения коварного удара самое слабое звено в системе обороны – лучшего варианта не придумать. Потому что служба на эти дни отменялась. Начались обычные тяготы и лишения, о которых говорилось в армейском Уставе. За трое суток солдатикам почти не довелось поспать, но зато был полностью выкрашен забор; бордюры тротуара наведены белым; хозблок выдраен до блеска; бело-рыжий Шарик впервые за свою собачью жизнь пострижен и с помощью красителя для ткани перекрашен в зеленый армейский цвет.