– То есть вы с ним беседуете исключительно о прекрасном? – не поверила тетя Галя. – И у вас такие платонические отношения?
– Мы с ним даже не целовались, – засмеялась Полина.
– То есть он даже не пытался?..
– Нет.
– А возможности у него были?
– Сколько угодно.
– Тебе это не кажется подозрительным?
– Нисколько.
– Вот как?
– Да. Мне кажется, что это игра.
– Он с тобой играет, как кот с мышью?
– Тут не поймешь, кто с кем играет. Это затянувшееся обращение на «вы», это нежелание что-нибудь рассказывать о себе – и с его стороны, и с моей, – и это демонстративное нелюбопытство, нежелание расспрашивать друг друга о чем бы то ни было – все игра, все лукавство, я его недавно начала провоцировать, хотела подтолкнуть к первому шагу навстречу, а он, хитрец, не поддался, сделал вид, что ничего не понял, а уж если бы поддался – ух как я его осадила бы!
– Зачем?
– Игра! Неужели не понятно? Заманиваешь в ловушку, а потом делаешь вид, что тебя неправильно поняли. Бедняга сконфужен, и с ним с той минуты можно что угодно делать.
– А что ты с ним собираешься делать?
– Еще не придумала.
– Ты бы с ним была поосторожнее, – посоветовала тетя Галя. – Здесь, на Кипре, много личностей темных. Кто они, что они, чем занимаются, что у них в прошлом – ничего не понятно.
– А есть такие, у кого прямо на лбу написано.
– Это ты о ком?
– О Прокопове, – сказала Полина. – Об Александре Александровиче.
Как будто тень пробежала по лицу тети Гали.
– И что же Прокопов? – нахмурилась родственница.
Зря Полина о нем упомянула.
– Да ничего особенного…
– Нет, ты все-таки скажи!
– Сомнительная личность…
– Он очень приличный человек!
Да, напрасно Полина затеяла этот разговор.
– Очень приличный! – повторила тетя Галя. – И скоро ты в этом убедишься!
– Я уже убедилась.
– Что такое? – все больше хмурилась тетя Галя.
– Он сразу, в первый же день, повез меня к себе домой…
– Ничего неприличного он не имел в виду!
– Уж я поняла!
– Ничего ты не поняла!
– Я еще когда увидела его руки…
– А что там у него с руками?
– Там татуировки.
Пауза.
– Он ведь сидел в тюрьме, правда? – спросила Полина.
– Какое это имеет значение?
– Ведь сидел, правда?
– Сидел.