– Я вас понимаю, – кивнул Костюков. – Хотелось привлечь внимание к знатному земляку, к Марецкому то есть. Быстренько оформили экспозицию…
– Он ведь нам помогает, – сказал Андрей Андреевич, будто оправдываясь.
Кажется, Костюков нащупал болевую точку, прикасаясь к которой он лишал своего собеседника душевного спокойствия. Экспозиция, посвященная истории рода Тишковых. Что-то там Андрей Андреевич сделал не по науке. Поторопился. Земляку хотел угодить. И от денег невозможно было отказаться. Фасад вон подновили. И стеллажи опять же. Какие деньги на культуру отпускаются, про то известно всем. И вот приезжают телевизионщики. Предлагают снимать фильм про музей. И очень интересуются экспозицией, посвященной истории рода Тишковых. И что тут должен думать бедный Андрей Андреевич? То ли это недоброжелатели подстроили, то ли само собой так сложилось, а в чем бы ни была причина, в итоге ожидаются одни только неприятности. Экспозиция сырая, собрана наспех, многое попросту неатрибутировано, и если огрехи музейной работы где-то всплывут – на кого потом пенять? Вот и отослал он этих телевизионщиков, чтобы не накликать на себя беду.
– Телевизионщики напористо действовали? – спросил Костюков. – Настаивали?
– Да я бы не сказал.
– Неужто скромные оказались? – не поверил Костюков.
– Без нахальства, – подтвердил Андрей Андреевич. – Интеллигентно все, по-тихому.
А ведь они себя так и должны были вести, подумалось Костюкову. Потому что им эти мифические съемки на самом деле и даром не нужны. Съемки – это легенда. Лишь повод для разговора. О чем? История Тишковых их интересовала? Или Марецкий? Скорее всего, они все-таки по поводу Марецкого приезжали.
– Кроме съемок еще о чем вы с ними говорили?
– О музее.
Надо же, музей их интересовал. Кто бы мог подумать.
– Конкретнее, пожалуйста.
– Спрашивали, давно ли эта экспозиция развернута.
– Тишковская?
– Да, она самая. Еще интересовались, откуда к нам поступают экспонаты.
– А откуда, действительно?
– Надо документы поднимать, – сказал Андрей Андреевич. – Там все зафиксировано: когда экспонат поступил, откуда. У нас учет.
– А вот как по-вашему, – произнес Костюков с доверительностью в голосе, – эти люди, которые к вам приезжали, – они действительно телевизионщики?
Андрей Андреевич посмотрел собеседнику в глаза. Хотел бы, наверное, поосторожничать, да понял, что от него ожидают только правдивого ответа, и сказал в сердцах:
– Нет, конечно! Ну какие они телевизионщики, черт возьми! Что я, телевизионщиков никогда в жизни не видел, что ли?
* * *
Счастья в жизни не бывает. Если вам сейчас хорошо и кажется, что жизнь светла и беззаботна, это всего лишь означает, что вы, забыв об осторожности, просмотрели приближение большой беды, которая вот-вот обрушится на вашу голову. В том, что все именно так и обстоит, Юшкин нисколько не сомневался. Еще совсем недавно он жил, можно сказать, в свое удовольствие, пил и ел за чужой счет, только удивляясь при этом, с какой же стати судьба вдруг повернулась к нему вполне приличной стороной, но ощущение счастья в конце концов испарилось столь же внезапно, как и пришло. И остались только мрак и ощущение чего-то страшного.