Андрей Андреевич чуть склонил голову, изъявляя готовность помочь.
– Фамилия Марецкий, как я понимаю, вам известна, – продолжал Костюков. – Но нас интересует не он, а люди, которые приезжали к вам недавно с намерением снимать фильм о роде Тишковых.
Что-то похожее на тень пробежало по лицу Андрея Андреевича.
– Кто они? – спросил Костюков. – Откуда? О чем с вами говорили?
– Телевизионщики. Для канала «Культура» стараются.
– Они вам свои координаты оставили?
– Нет.
– А представились? Имена свои назвали?
– Нет.
– То есть, кто они и откуда, вы сказать не можете?
– Не могу, – подтвердил осторожно Андрей Андреевич. – Только то, что они сами мне сообщили.
У него был вид человека, вдруг обнаружившего себя на одинокой зыбкой кочке среди топкого болота, в котором брода нет и где так легко утонуть, стоит лишь сделать шаг в сторону.
– Нам известно, что вы им отказали, – сказал Костюков.
Андрей Андреевич был неприятно удивлен осведомленностью собеседника.
– Не то чтобы отказал, – произнес он неуверенно.
– А причина в чем? – напористо спросил Костюков.
– У нас тут тихое место. Зачем какие-то телевизионщики? Суета одна.
Не хотел Андрей Андреевич объяснять причину своего отказа.
– Извините, но так у нас беседа не получится, – сообщил ему Костюков. – Вы поймите, что идет доследственная проверка. Сейчас я к вам пришел почти как частное лицо. Мы тут с вами сидим, кофе пьем…
Никакого кофе они не пили, конечно, и Андрей Андреевич, обнаружив собственную промашку, расстроился еще больше, но Костюков продолжал, не обращая внимания на состояние своего собеседника:
– И все у нас с вами почти по-домашнему. А может быть иначе. Вызов к следователю, повестка, беседа под протокол с уголовной ответственностью за дачу ложных показаний…
– А вы разве следователь? – уловил несоответствие Андрей Андреевич.
Тогда Костюков снова выложил перед ним свое раскрытое удостоверение, где он был запечатлен в форме офицера милиции, и спросил, многозначительно глядя на собеседника:
– Вам известно, что такое документы прикрытия?
Он блефовал, но сработало.
– Понимаете, – пробормотал Андрей Андреевич. – Просто еще рано.
– Это вы о чем?
– О съемках этих. О том, чтобы на всю страну. У нас ведь экспозиция новая. Я про Тишковых сейчас говорю. Там еще много работы. Предстоит атрибутировать некоторые экспонаты.
Что-то у них с этими экспонатами не клеилось. И смотрительница об этом говорила.
– Поспешили вы с этой экспозицией, да? – понимающе спросил Костюков.
– Не то что поспешили, – еще больше посмурнел лицом Андрей Андреевич, – но все научные изыскания еще впереди.