Консерваторские музыкальные таланты в смокингах вдруг поднялись как по команде и ушли вниз, а через минуту на палубу выскочили ложечники-балалаечники, представители славного музыкального племени, иногда еще называемого «клюквой для интуристов». Вряд ли кого-либо из присутствующих, кроме разве что Патриции, этим можно было удивить, но ребята свое дело знали и деньги, которые им заплатили, отрабатывали сполна. Хотя никого насильно танцевать они не тянули, но все вдруг почувствовали себя участниками происходящего действа и вот уже начали прихлопывать и притопывать в такт, а тут вдруг на палубе появился взаправдашний медведь, и это произвело настоящий фурор. Музыка заиграла громче, откуда-то появился гармонист, медведь плясал и кланялся, Патриция смеялась и смотрела на происходящее восторженным взглядом ребенка, впервые попавшего в давно обещанный родителями зоопарк.
Кто-то тронул Китайгородцева за плечо. Он обернулся.
– Сообщение с берега, – шепнул ему охранник из «Барбакана».
В руке переговорное устройство. Что-то там случилось. Китайгородцев забрал у коллеги переговорное устройство и пошел на корму, где можно было говорить спокойно.
– Это Четвертый, – сказал он в микрофон. – Ответьте Четвертому.
Голос Потапова:
– Наблюдаю «Шкоду-Фелицию» вишневого цвета.
– Идет параллельным с нами курсом? – уточнил Китайгородцев.
– Она челночит туда-сюда по набережной, – доложил Потапов. – Я вижу ее уже в третий раз.
– Свяжись с нашими, пускай они пробьют ее номер по милицейскому компьютеру.
– Уже сделал.
– И что?
– Данные учета совпадают.
– Дай-ка мне ее номер, – попросил Китайгородцев.
– Н 648 МО.
– Принято. Будь на связи.
Китайгородцев вернулся к столу, нашел глазами Евдокимова, поманил его пальцем.
– Отойдем в сторонку, – предложил. – Вам такой номер машины – Н 648 МО – случайно неизвестен?
– Значит, все-таки засекли, – констатировал Евдокимов.
– Ваша машина?
– Да.
– Для проверочки – марку назовете?
– «Шкода-Фелиция».
– Цвет?
– Вишневый.
Совпадало.
– Что же вы нас так пугаете? – попенял коллеге Китайгородцев.
– Но вы тоже не сказали, что отслеживаете набережные.
* * *
На палубе появился фокусник. С плутоватой улыбкой прожженного лжеца он прямо из воздуха извлекал носовые платки, денежные купюры и наручные часы, которые, как обнаружилось почти сразу, принадлежали одному из гостей. Безобидное воровство, случившееся на глазах у присутствующих, развеселило всех, даже «пострадавшего», которому фокусник тотчас же вернул часы, каким-то образом умыкнув при этом дорогую перьевую ручку из кармана, и ее он тоже вернул, что вызвало новый приступ веселья. Фокусы были банальные, из репертуара артистов, обычно участвующих в «чёсе» по российской глубинке, но на самом деле, как скоро выяснилось, именно так и было задумано. Фокусник вдруг попросил у Марецкого монету. Тот протянул якобы случайно завалявшийся в кармане рубль. Фокусник положил монету себе на ладонь, продемонстрировал ее стоящей рядом Патриции, тут же сжал руку в кулак, взмахнул рукой, разжал кулак – у него на ладони лежал усыпанный бриллиантами перстень. И тогда стала понятна подоплека происходящего. Это не фокусник фокусы показывал, это Марецкий так дарил перстень своей избраннице – то ли в знак случившейся помолвки, то ли желая побыстрее услышать ожидаемое «да». Марецкий взял перстень и надел его на палец Патриции. Все зааплодировали. Марецкий склонился к девушке и поцеловал ее. Китайгородцев услышал, как за его спиной Костюков сказал в переговорное устройство: