– Почему я должен тебя отговаривать? Ты такой же человек, как и я, и волен сам решать, что тебе делать.
– Ты действительно думаешь, что я могу сам за себя решать?
– Конечно. А почему ты об этом спрашиваешь?
– Они хотели лишить меня права решать самому, – сказал Коля. – Представили дело так, будто я больной. И я подумал: может быть, я действительно болен, раз они все говорят об этом?
– Человеку надо оставить право выбора. Если он свободен в своем выборе – тогда гораздо больше шансов, что он не полезет в петлю.
– Да, – согласился Коля. – Знаешь, я ведь только с тобой говорю обо всем этом. Больше ни с кем.
– Почему?
– Потому что ты человек.
– Все – люди, – сказал Баклагов. – Только не все они об этом знают.
– Вита, я там добавил лекарств Баклагову, – сказал Родионов.
Вита кивнула.
– Как он сегодня с утра?
– Ничего, – сказала Вита. – Гулял.
– Не надо его пока выпускать из корпуса, – поморщился Родионов. – Он еще не свыкся с мыслью, что надо лечиться. Убежит.
– Куда же он убежит в больничных штанах? – пожала плечами Вита. – Да и как друга оставит, Матвеева?
– Какого друга? – не понял Родионов.
– Матвеев-то теперь в друзьях у него ходит, – усмехнулась Вита и посмотрела на санитара.
– Чего чепуху молотишь? – спросил Матвеев. – Язык захотелось почесать?
– Ну ладно, – поднял руку Родионов, останавливая их. – В общем, пока Баклагова не выпускать.
Матвеев вышел из кабинета.
– Какой-то он сумрачный, – сказал Родионов. – Что с ним стряслось?
– Подружка ему письмо прислала нехорошее, вот он и бесится. А женщин теперь вообще за врагов держит.
– А где подружка его живет?
– В Демидовске.
– Ого! – сказал Родионов. – Чего ж так далеко?
– Разве это расстояние для любящих сердец? – усмехнулась Вита. – Он к ней каждые выходные ездит.
– Ну да ладно, это его личное дело, – сказал Родионов, словно чего-то устыдившись.
– Конечно, личное, – с готовностью согласилась Вита. – Я могу идти?
– Да.
В коридоре Вита столкнулась с Баклаговым.
– Доктор назначил тебе новые лекарства, – холодно сказала она. Ей был неприятен этот человек.
Баклагов пожал плечами и промолчал.
«Животное, – подумала Вита. Ей вспомнилось, как Матвеев пытался заступиться за Баклагова. „Человек стесняется“, – сказал он тогда. – Посмотрим, во что превратится этот „человек“ очень скоро. Он будет таким же, как и все здесь».
– Вы не очень доброжелательны ко мне, – сказал вдруг Баклагов.
Это было так неожиданно, что Вита вздрогнула.
– Ты так думаешь? – спросила она после некоторого замешательства. – У меня к тебе обычное отношение – как ко всем.
– Неужели вы всех так не любите?