— Вы уже ужинали?
На этот раз она просто отрицательно покачала головой.
— Я тоже ничего не ел. Обычно за вином следует еда.
Еще один молчаливый кивок был ее единственным ответом.
— Хорошо.
Чтобы отправиться на кухню, ему надо было пройти мимо нее. Она смотрела на него настороженно, как дикая кошка.
— Не бойтесь, я не собираюсь вас обидеть.
Рамон должен был сказать что-то, чтобы она расслабилась.
— Нет, — произнесла она неестественно высоким голосом. — Я не думаю, что вы действительно собираетесь накормить меня ужином.
— И что означают ваши слова?
Он стоял сейчас напротив нее и видел, как затуманены ее прекрасные глаза и напряжено лицо.
— Эстрелла… — сказал он решительно.
— Они означают… — вдруг с трудом выговорила она, посмотрев на него. — Они означают, что, как и все остальные, вы иногда не видите дальше собственного носа.
— Как все остальные? Вы имеете в виду мужчин, которых ваш отец пытался заставить жениться на вас? Тех, которых он хотел купить?
У него в животе похолодело от мысли, что его сравнивают со всеми остальными. Он желал быть единственным в списке.
— Не только их, но и их тоже.
— Я не такой, как они.
— Нет? — спросила она с вызовом. — Вы уверены?
— Конечно, уверен! Они стремились получить что-то от вашего отца. Поэтому и просили вас выйти замуж.
— Так в чем разница? В чем же вы не похожи па них? Что вы тогда делали в кабинете моего отца и почему пригласили поговорить с вами? Что вы собирались сделать?
— Я не собирался делать того, о чем просил наш отец.
— Вы… вы действительно не собирались?
— Нет, не собирался! Вы хотите знать, в чем разница между нами — между мной и теми другими мужчинами, которые приходили к вам? Дело в том, что он их купил! Они просили вашей руки. Я — нет.
— Потому что…
— Нет.
Рамон поднял руку и опустил ее между ними твердым, резким движением, как будто оборвал разговор.
— Нет. И не потому, что у меня даже возможности такой не было. Ведь вы набросились на меня, словно дикая разъяренная кошка. И не потому, что мы разругались так сильно, что я передумал и решил: так будет лучше. Я не просил вашей руки потому, что я этого не хотел!
Рамон не собирался идти на поводу у Альфреда Медрано. Тем более, после тех оскорблений, которыми осыпал его старик.
— Моя компания не для таких, как вы, — набросился на него тогда Медрано. — Земля, на которой стоит телевизионная станция, принадлежит семейству Медрано в течение многих десятилетий. Я не продам ее какому-то выскочке без роду и племени, который случайно сколотил себе первый миллион.
Рамон уже повернулся, чтобы уйти, но вдруг услышал, как старый хрыч сделал ему это предложение — жениться на Эстрелле и таким образом приобрести телевизионную компанию.