— Я хочу тебя, моя звезда. Хочу так сильно, что не могу ничего делать. Не могу работать, не могу спать. Ты забрала всю мою жизнь без остатка. А поскольку брак — единственный способ полностью владеть тобою, мы поженимся.
Действительно ли она готова сделать это, спрашивала себя Эстрелла. Выйти замуж за человека, который не любил ее, а просто хотел физически.
— Хорошо, мы поженимся, — как эхо повторила она тихим, но уверенным голосом.
— Скоро, — продолжил Рамон, и Эстрелла могла только кивнуть в знак согласия.
Ее стройное тело прижалось к нему, ее губы прильнули к его губам, смакуя и соблазняя.
Но тут одна неприятная мысль пришла ей в голову, и она невольно вздрогнула.
— Этот брак… — начала она нерешительно, страшась услышать правдивый ответ. — Как долго он продлится?
Рамон ответил не сразу, и Эстрелла уже успела пожалеть, что задала этот неуместный вопрос. Зачем, в самом деле, думать о будущем, когда есть такое замечательное настоящее, лучше которого не может быть ничего на свете.
— Пока мы не получим всего, чего хотим, Ї произнес, в конце концов, Рамон, посмотрев на нее своими стальными глазами.
— А чего мы хотим?
— Ты хочешь перестать быть товаром, который оценивают, как призовую кобылу на конном заводе. Твой отец хочет внука, который унаследует титул и владения Медрано. А я…
Рамон замолчал. Губы Эстреллы приоткрылись от испуга и неизвестности.
— А я хочу вот этого… — пробормотал он и быстро прильнул к ее губам, и в этом поцелуе не было мягкости, а только страсть и голод.
Эстрелла послушно ответила ему. Ее тело больше не подчинялось разуму, оно находилось полностью во власти Рамона. Но, к счастью, то, чего хотел он, хотела и она.
Прошло много, много времени, прежде чем они смогли, наконец, оторваться друг от друга. Сердце Эстреллы стучало так сильно, что у нее закружилась голова.
— Так долго, пока это длится, дорогая, — проговорил Рамон осипшим голосом.
Он поцеловал ее снова, на этот раз более нежно.
— Пока это длится, мы останемся вместе.
— Готово! — Мерседес прикрепила последнюю веточку флердоранжа в богато украшенную прическу Эстреллы. — По-моему, получилось прекрасно, однако хотелось бы знать, как это смотрится вместе с платьем.
Она бросила на Эстреллу умоляющий взгляд.
Но та отрицательно покачала головой.
— Это мой секрет, и только мой. Ты же помнишь, я никогда не хотела этой суеты и церемоний.
— Что? — Мерседес уставилась на нее с искренним удивлением. — Ты же не думала, что Рамон предложит тебе какую-то второсортную тайную свадьбу или тихую церемонию? Это же мой брат. Рамон Дарио скоро станет крупным медиа-магнатом, уступающим разве что моему отцу.