— Так кто все-таки нашел браконьера? — непринужденно поинтересовалась Файер.
— Товат, — ответил Арчер. — Один из новых охранников. Ты, должно быть, еще с ним не встречалась.
— А, да… это тот, молодой, с рыже-русыми волосами, которые люди иногда называют «огненными». Он мне понравился. Решительный и умеет держать себя в руках.
— Так ты знаешь Товата? И тебя, значит, восхитили его волосы? — спросил Арчер знакомым резким тоном.
— Арчер, не начинай. Я не говорила, что они меня восхитили. И да, я знаю по именам и лицам всех, кого ты посылаешь в мой дом. Это простая вежливость.
— Значит, Товата я к тебе в дом посылать больше не буду, — отрезал он неприятным тоном, от которого ей пришлось буквально заставить себя молчать, чтобы не упрекнуть Арчера в лицемерии и не поставить под сомнение его право на ревность. Он мысленно открыл ей чувство, к которому ей сейчас не особо хотелось прислушиваться. Подавив вздох, она стала выбирать слова, чтобы защитить Товата.
— Надеюсь, ты передумаешь. Он — один из немногих моих охранников, кто уважает меня и телом, и разумом.
— Выходи за меня, — выпалил Арчер, — живи в моем доме, и я сам буду тебя охранять.
Этот вздох ей подавить не удалось.
— Ты же знаешь, что я не соглашусь. И пожалуйста, перестань просить. — На рукав ей упала крупная капля дождя. — Пойду, наверное, навещу твоего отца.
Она встала, постанывая от боли, и позволила плащу соскользнуть Арчеру на колени. Он мягко коснулся ее плеча. Даже когда Арчер ей не нравился, она все равно его любила.
Стоило ей войти в дом, и начался дождь.
Отец Арчера жил в доме вместе с ним. Файер попросила одного из стражей, но не Товата, проводить ее по дороге, несмотря на припустивший дождь. У нее было копье, и все же без лука и стрел она чувствовала себя голой.
Лорд Брокер обнаружился в арчеровой оружейной — там он сыпал указаниями в разговоре с огромным мужчиной, в котором Файер узнала помощника городского кузнеца. Заметив ее, лорд Брокер, не прекращая раздавать указания, но на мгновение потерял интерес к своему слушателю. Кузнец же, обернувшись, принялся пялиться на Файер с дурацкой улыбкой и отражением первобытного инстинкта во взгляде.
Этот человек знал Файер достаточно давно, чтобы научиться ограждать себя от влияния ее чудовищной красоты: значит, видимо, раз он ничего не делал, то и не пытался. Это был его выбор — пожертвовать рассудком в обмен на удовольствие поддаться ей, и все же она не собиралась это поощрять. Не снимая платок с головы, она оттолкнула его разум и прошла мимо, скрывшись в боковой комнатке. На самом деле, это было больше похоже на чулан с полками, уставленными банками с маслом и лаком и древним, проржавевшим снаряжением, которым никто уже не пользовался.