– Нет, я уже высказал мое отношение! – услышала Одри голос Максимилиана. – Я хочу, чтобы ты немедленно покинул этот дом, Филипп! Ты намерен разбить сердце Одри, но пока в моих силах это предотвратить, забудь об этом.
– Хорошо, я готов назвать дату свадьбы.
– Что, если на следующей неделе? – не выразив ни малейшего удивления, предложил Максимилиан.
– На следующей неделе так на следующей неделе! – вдруг взорвался Филипп. – Мы с Одри поженимся на следующей неделе!
Одри едва не лишилась чувств. За дверью воцарилась тишина. Одри представила, что Максимилиан поражен этим ошеломляющим сообщением не меньше ее самой.
– Теперь все предстает несколько в ином свете, не так ли? – произнес наконец Максимилиан. Судя по голосу, беседа далась ему нелегко. – Итак, ты и впрямь любишь ее, хотя и не хочешь этого показать… Что ж, нельзя требовать всего сразу. Но лучшего выбора, чем Одри, ты сделать не мог. Она…
– Что с тобой, Максимилиан?!
Уловив тревогу в голосе Филиппа, Одри не раздумывая рывком открыла дверь. Потерявший сознание Максимилиан полулежал в кресле. Склонившийся над ним Филипп предпринимал отчаянные попытки привести старика в чувство.
– Надо вызвать врача! – воскликнула Одри. Филипп бросился к телефону. Его смуглое лицо стало пепельно-серым, а в темных глазах застыл страх. Набирая номер и говоря что-то в трубку, он не отводил от Максимилиана взгляда и позволил себе облегченно вздохнуть, лишь когда заметил, что старик начал приходить в себя. Филипп хотел отнести его на руках в постель, где ему было бы удобнее, но Одри предложила не трогать Максимилиана до прихода врача и послала Филиппа за стаканом воды. Затем успокаивающе похлопала Максимилиана по руке.
– Вот видишь, сердце… – слабым голосом пожаловался он. – Раньше я никогда не терял сознания…
– Вы просто устали, только и всего. Вам давно уже пора спать.
С удивлением заметив, что у вернувшегося Филиппа дрожат руки, Одри взяла протянутый им стакан и заботливо поднесла к губам Максимилиана.
– Я рад, что ты приехала, – пробормотал старик. – Что вы оба приехали… Думаю, придется все-таки согласиться на эту проклятую операцию.
– Какую еще операцию? – встревожился Филипп.
– Я, старый дурень… всегда недолюбливал больницы, – промямлил Максимилиан.
Вскоре появился Жак Дюплан, личный врач и старый друг Максимилиана. Вдвоем с Филиппом они уложили больного в постель, и, пока он не уснул, Одри сидела около старика, размышляя о невольно подслушанном ею разговоре.
Филипп обещал на следующей неделе жениться на ней! Филиппа, расчетливого и трезвомыслящего, так потрясли яростные требования крестного отца, что он предпочел дать безумное обещание, а не объяснять, как на самом деле все обстоит. Хотя посвятить Максимилиана в действительное положение вещей стало бы довольно щекотливой задачей, особенно после сцены, которую он наблюдал в спальне. Скажи ему Филипп, что их помолвка чистой воды фикция, Максимилиан разозлился бы еще больше.