— Некоторое время?
— Да, только некоторое время. Потом он уедет во Францию. Нашелся сын, которого он искал много лет. Ланьи очень хочет повидать его, познакомиться с внуками, с невесткой.
— Всегда думала, что подобное случается лишь в кино, — всхлипнув, произнесла Джессика.
— Жизнь порой преподносит еще большие сюрпризы, и не всегда они оказываются приятными. Но я верю в тебя, моя девочка. Ты только кажешься слабой, на самом же деле ты очень сильная. В Лондоне у тебя начнется новая жизнь, но ты не будешь совсем одна. Я дам тебе несколько рекомендательных писем, которые, надеюсь, помогут тебе. Ты талантливый дизайнер, Джесс, и, как знать, быть может, работа поможет тебе преодолеть ту пустоту, которая наверняка возникнет в твоей душе после отъезда из «Фледжберри».
— Ты говоришь так, словно мы никогда уже не увидимся, папа. Ты, кажется, предусмотрел все…
— Не говори глупости, Джесс. Мы обязательно еще увидимся. Не думаю, что приговор будет слишком суров, и, даже если меня осудят, вряд ли мы расстанемся надолго. А сейчас, Джесс, я должен вернуться к своим делам. Боюсь, мне придется не спать всю ночь. И у меня есть еще одна просьба к тебе. Завтра, когда наш дом будет полон чужих людей, постарайся не плакать. Никто из них не должен видеть твоих слез. Ты обещаешь мне?
— Обещаю, папа.
С этими словами, не в силах сдерживать вновь подступившие к глазам слезы, Джессика выбежала из комнаты. Потрясение было слишком велико, чтобы сразу справиться с ним, и, несмотря на все сказанное отцом, она в глубине души продолжала надеяться, что все это плод чей-то не совсем удачной шутки.
Проходя по пустым, наполненным лишь призрачным лунным светом коридорам и комнатам огромного дома, Джессика мысленно прощалась не только со своим настоящим, но и с прошлым и будущим. Разглядывая любимые с детства картины, она дала себе слово возвратить их отцу и, сглатывая слезы, поклялась отомстить тем, кто довел их семью до разорения.
Проводя рукой по стенам и мебели, Джессика пыталась запомнить каждый выступ и каждую трещинку, вспоминая при этом, что именно послужило причиной возникновения некоторых из них. Вот едва уже заметные следы двух букв, вырезанных когда-то ею на боковой стороне старинного бюро, принадлежавшего еще прадедушке Гордону Крафту. Рядом с одной из них небольшое темное пятнышко. Вырезая буквы, она порезала палец и, боясь признаться в содеянном, весь вечер прятала порез под носовым платком. А вот царапина на полированной поверхности огромного обеденного стола, появившаяся в тот день, когда, играя с Элинор, она, разозлившись, запустила в нее игрушкой. Элинор увернулась, игрушка же, приземлившись на стол, оставила на нем этот след.