– Не то читал, Цигеленок.
Цигель морщился: ужасно не любил этого ласкового имени в устах, вернее, из пасти этого волка. Начавшаяся тошнота от неожиданного поворота в разговоре, усталости, упадка сил, голода, усиливалась. Не хватало еще вырвать в присутствии босса.
– Он же там такое пишет про ГРУ, – продолжал Аверьяныч, – особенно про тайные подземные города, о которых даже я ничего почти не знаю, а если догадываюсь, то помалкиваю в тряпочку.
– А? Я про это его поспрошал, – с явной ехидцей сказал Цигель, с трудом преодолевая тошноту. – Так он это все выдумал. Говорит, что это ему приснилось. У него сны такие, многоэтажные.
– Именно. Многоэтажные подземные города КГБ.
– Так это же не по части ГРУ?
– Не говори. Мы же, как сиамские близнецы. Тебя-то кто вербовал, прости, привлек к патриотической деятельности? Ты уж проследи за ним. На крючок ведь поймать всегда можно.
– До такой степени он интересует начальство?
– Есть такое мнение, что он возникает у нас под другой личиной и другим именем, скорее всего в качестве дипломата.
– Что за бред? – сказал Цигель, вспомнив при этом, что Орман действительно надолго уезжал за границу. Говорил, что на какие-то конференции со своим шефом-профессором, таким же свихнувшимся на философии в эпоху загнивания капитализма и стагнации социализма.
– Кто знает, кто знает? Ну, брат, прощевай, не поминай лихом.
– До такой степени плохо?
– Не трусь. Все под контролем. Мы еще встретимся. Вероятнее всего, в Хельсинки. Об этом тебе сообщат в свое время. Давай свое.
Цигель передал Аверьянычу довольно тяжелый пакет и, получив достаточно весомый конверт, облегченно вздохнул.
Снова их руки сцепились.
Цигель некоторое время недвижно и бездумно просидел в машине, все еще не в силах прийти в себя после этой явно ненормальной беседы двух людей на грани безумия.
И словно бы в подтверждение этого, Аверьяныч, как черт, мгновенно растворился во тьме ночи.
Провалился сквозь землю.
Цигелю не терпелось узнать сумму, переданную ему в конверте, и он тут же, при слабом свете дальнего фонаря, пересчитал деньги. В этом он видел единственное спасение в данный момент.
Сумма оказалась намного больше, чем он предполагал.
Это наполнило его гордостью. Значит, переданная им информация высоко оценена. Надо действительно заняться поисками нестандартных путей добычи информации. Ведь до сих пор он поставлял лишь то, что само шло ему в руку, при этом забывая о связанном с этим риске.
Снова в сознании возникло слово «мистика». Разве в определенной степени не было мистикой и то, что он, работающий в самой, казалось бы, сердцевине назревающего и, в высшей степени, невероятного события, даже не догадывался, о чем идет речь. Да, он слышал и читал об угрозе сирийских, то бишь, советских противовоздушных ракет, которые, и он верил перепечаткам из советской прессы, лучшие и сильнейшие в мире.