Вайсфиш снова нырнул в подсобку и вынес книжицу на немецком.
«Интересно, – подумал про себя Берг,– китайский он тоже знает?
– Слушай и запоминай, – сказал Вайсфиш, – память у тебя феноменальная… ««Все состояния еврейского народа, вплоть до самого гнусного, самого постыдного, самого отвратительного, в каком он пребывает еще и в наши дни, являются последствием развития изначальной судьбы евреев, связанной с тем, что бесконечная мощь, которой они упорно противостоят, с ними всегда грубо обходилась и будет грубо обходиться до тех пор, пока они не умиротворят ее духом красоты и тем самым не упразднят свое упрямство духом примирения».
Этот мерзавец отмечает у нас вялую животность, полное уродство, пассивность и, главное, неспособность «умереть евреями». Вывод: евреи, не исправитесь, пеняйте на себя. Теперь только остается «концепцию» успешно развивать. Ну, и, как говорится, свято место пусто не бывает. Появляется Ницше, чтобы в свою очередь швырнуть пару камней в евреев. Камни эти со временем превратятся в град пуль. Ну, Ницше по рождению поляк, Ницки. Эти тоже весьма «обожают» евреев. Но вот, в самой Неметчине, в религиозной еврейской семье рождается мальчик, нареченный Мордехаем. Ему неймется. Он становится мешумедом, выкрестом, берет имя Карл, как ты уже догадываешься, по фамилии Маркс. У этого же ненависть к своему народу перехлестывает все границы. Тут уже совсем немного осталось до появления Гитлера под красным знаменем со свастикой, с правой стороны, и Лениносталина под красным знаменем с серпом и молотом – слева. Обрати внимание, у всех у них усики шевелятся, как у смертоносных микробов. Ну да, тебе же запрещено заглядывать в микроскоп. То, что они в облике человеческом, не отменяет их бактериальную сущность. И шесть миллионов братьев наших вылетает в дымовую трубу крематория. Сжигать то надо всех, и задушенных, и расстрелянных, чтобы замести следы… Погоди, дай-ка, я тебе объясню. Я понимаю, у тебя особый интерес к арифмометру. Такой, казалось бы, нехитрый приборчик, а считает в уме, как живое существо. Но, дружище, твоего ума дело намного сложнее. Можешь ли ты себе представить игру в шахматы с Големом?
– Отец нам рассказывал о рабби Лива из Праги, который слепил из глины искусственного человека – Голема. Рабби знал тайну магического сочетания букв. Он вкладывал в глиняный рот Голема листок, на котором было написано непроизносимое имя Святого, благословенно имя Его, – «Шем Амэфураш». И Голем оживал. Правда, говорили, что жил Голем, пока его создатель пребывал в экстазе. Как только подъем духа угасал, угасала и жизнь Голема.