Берга потрясало: тюринговские постулаты математической логики странным образом подтверждали слова Вайсфиша о том, что вера основана не на логике, а на свободной воле.
Теперь Берг, ссылаясь на большой объем работы со стиральными машинами, до поздней ночи пропадал в мастерской, обхаживая, разбирая, изучая внутренности коробки, собирая нечто, называемое компьютером.
Бергу показалось, что он проваливается в преисподнюю, когда впервые перед ним засветился экран. Всегда такой уверенный в себе, Вайсфиш, подвигнувший Берга, обладающего невероятными способностями, на это дело, даже боялся заглянуть в тот закуток, где у светящегося экрана, понурившись, сидел Берг, явно испытывающий муки.
Одна четкая картина, явившаяся ему во сне, не давала покоя.
Бездонная пропасть рассекала надвое пространство мира. Благо бы, – по одну сторону пропасти – Святой, благословенно имя Его, по другую – человек. Но расположение-то иное. Святой, благословенно имя Его, – на высотах, а человек – на дне пропасти. Неизбывна молитва первого стиха 130-го Псалма: «Из глубин взываю к Тебе, Господи».
Как спастись человеку, находящемуся на дне пропасти, сухого бездыханного колодца?
И Берг молился.
«Не карай меня, Святой, благословенно имя Твое, если я слишком жажду приблизиться к Твоим тайнам. Ты не сбросишь мне в пропасть нить спасения, я должен сам карабкаться по отвесной стене бездны вверх. Я могу в любой миг свалиться и разбиться насмерть. Но путь избран: смотреть надо только вверх, ибо оглядка назад, в бездну означает одно – страх. Я боюсь даже подумать об этом, но этот Голем, эта машина, компьютер, соблазняет и манит меня приближением, быть может, кощунственным, к Тебе. Сам того не ведая, я случайными путями прикоснулся к знаниям таких людей, как Тюринг или Самюэль. Они явно были связаны с ангелом смерти Самаэлем. Великий Аллан Тюринг покончил собой. Он тоже съел яблоко с древа познания, но окунул его в яд. Начинал я наивным запоминанием всего, что шло в руку, от секретов математической логики до простых комбинаций в шашки и шахматы. Но в один из дней я пробудился весь в поту и страхе: все как-то странно и стройно сложилось в моем сознании, словно бы я открыл своего Голема, искусственного человека, как великий рабби Лива из Праги, о котором рассказывал мне отец».
Берг, в эти дни преклоняющийся перед Тюрингом, разгадавшим код германской машины «Энигма», передававшей шифрованные передачи в течение Второй мировой войны, благодаря чему союзники с 1942 года расшифровывали 50 тысяч сообщений в месяц – одно в минуту, и знали все намерения врага, испытывал мучения идолопоклонника. Берг не мог смириться с мыслью, что великий Аллан Тюринг съел яблоко, окунув его в цианистый калий лишь потому, что его обвинили в гомосексуализме (помилуй, Господи) и присудили к принудительному лечению. Берг был уверен, что Тюринг рискнул преступить последнюю грань, был смертельно ослеплен Ликом Святого, благословенно имя Его, и душа его не выдержала.