Течет река Лета (Шифрин) - страница 23

14 октября 2007 г.

Этого следовало ожидать. Старик начал терять силы еще до полудня. Сразу после завтрака "девки" стали "дурами". А затем, попив чаю, он решил обзвонить "дур" и перенести банкет с шести на четыре часа вечера.

— Раньше уйдут, — проворчал он.

Так какого ж рожна ты затевал это безумное празднование?

Ночью я вернулся из Тулы окрыленный, хорошо принятый зрителями, с цветами. Марк уже спал. В два часа ночи на мою беду он проснулся, стал куролесить по квартире. И затем снова отошел ко сну. Когда я прошел по коридору в ванную, он, будучи уже в постели, зашелся таким неистовым храпом, что я даже позавидовал ему: не прошло и пяти минут, как он пожелал мне спокойной ночи.

Эта история с гостями вызвала у меня воспоминание, связанное с артисткой Ашрафовой, работавшей в Мастерской сатиры и юмора Москонцерта.

На сцене ее представляли Лейлой. На самом деле ее звали Еленой. Когда мы познакомились, она была полной крашеной брюнеткой, с короткой стрижкой, подбритой шеей и очень приятными чертами лица. Она была наделена необыкновенным и немножко злым чувством юмора. Леля родилась в Баку у русской матери от отца-азербайджанца, говорила с легким акцентом, который, в общем, и стал главной краской ее эстрадного образа. В Москве она закончила Театральное училище им. Щукина, и еще в пору учебы, по ее словам, была любовницей знаменитого актера Астангова. С колоритной кавказской внешностью ни в один московский театр ее почему-то не взяли, а вот на эстраде она была довольно известна — особенно в недолговечном дуэте с Вероникой Станкевич, о которой я уже писал в своем дневнике. Обе актрисы были очень яркими, и неизвестно, кто из них выглядел на сцене смешнее. Ясно было, что обе дамы с непростыми характерами продержатся в дуэте ровно до первой ссоры. Но они, вопреки прогнозам, умели мириться после частых стычек, пока не разругались совсем, да так, что не замечали друг друга при встрече.

Авторы писали сценки, учитывая смешную разность их масок: целомудренность кавказской женщины и здоровый цинизм русской бабы.

Мне пришлось звать Лейлу Лёлей. Так она захотела сама, хотя была значительно старше меня. Выглядела она хорошо. И уверяла всех, что своему отличному внешнему виду она обязана тому, что презирала любые диеты, а румяный цвет лица объясняла особым действием сливочного масла, которое никогда не исключала из рациона.

Когда мы начали репетировать пьесу "Это было вчера", которую написал — для меня, Ашрафовой, Новиковой и себя — Лев Павлович Шимелов, тоже бакинец и между пылкими ссорами даже приятель Лейлы, последняя с первой же встречи стала зазывать нас на обед в квартиру у Речного вокзала. Со слов Шимелова мы знали, что Леля всегда слыла знатной кулинаркой, но были предупреждены о ее поразительном свойстве: упрямо зазывать гостей и потом почти открыто ими тяготиться.