– Как обычно – в семь.
Самсонов у соседнего подъезда выгружал из «Мерседеса» покупки.
– Некоторые люди позволяют себе вести более роскошный образ жизни, чем средний обыватель, – усмехнулся Петр Семенович.
– Так ведь зарабатывают.
– Не зарабатывают, – поправил Семенович. – Воруют.
– За руку не поймали – значит, не вор.
– Не поймала милиция. А люди вокруг на что? Мы разве ничего не видим? Все в наших руках.
Самсонов захлопнул дверцу машины и скрылся в подъезде. «Их никто не любит, – подумал Паша. – Но все делают вид, что ничего не происходит».
С семи до семи тридцати утра Паша бегал на стадионе – через два дома, близко и удобно. Много лет назад, когда новостройки подступили вплотную к старому парку, часть деревьев вырубили, поставили футбольные ворота – получился стадион. Паша к бегу пристрастился еще в армии, а когда вернулся домой, занятия не бросил, чтобы форму не терять, – и бегал каждое утро. Петр Семенович к нему по-соседски пристроился, но был Паше неровня, здоровье уже не то. Неспешно наматывал круги, пока Паша, отбегав свою норму, со зверским выражением лица отрабатывал удары, после чего они вдвоем делали пару прощальных кругов по стадиону.
Сегодня Паша был явно не в духе, не балагурил, как обычно, и Семенович молчал, почувствовав недоброе Пашино настроение. Бегунов вроде них было немного. Помятого вида мужики под ближайшим деревом разливали водку по стаканам.
– Во дают! – буркнул Семенович. – Прямо с утра. – Барсуков покосился в их сторону, но ничего не сказал.
– И где люди деньги берут на это дело? – озаботился Семенович.
– Зарабатывают.
– Не-е, Паша. Воруют.
– И эти тоже, что ли?
– Почему «и эти»?
– Самсонов, вы вчера сказали, ворует. Эти – тоже воруют?
– Конечно, воруют. Только разные у них масштабы. Самсонов твой…
– Он не мой! – сказал поспешно-раздраженно Барсуков.
– Не твой, ладно. Так вот Самсонов вагонами ворует…
– Вы еще скажите – составами.
– Может, и составами, – согласился Семенович. – А эти – кто с завода что унесет, кто дома украдет безделушку какую да и продаст.
– Так вы всех в воры запишете.
– Это ты за Самсонова обиделся? Напрасно, Паша. По нему тюрьма давно плачет. Ты ведь не ездишь на «Мерседесе», правда?
– «Мерседес» – еще не преступление.
– У нас, Паша, «Мерседес» – преступление. Потому что человек не может даже на «Запорожец» себе накопить. У нас другая жизнь и другие о ней представления.
– Значит, все должны только на «Запорожцах» ездить?
– Нет, не все. Только самые лучшие. А большинство – на трамвае.
– Это же бедность!
– Нет. Это – равенство, пусть понемногу – но всем. Как при Брежневе.