Неширокий пандус, "Скорая" на него уже заехала. Выносят из машины человека, кладут на каталку, увозят в распахнутые двери корпуса. Над входом – светящееся табло: "Приемный покой". Да, это здесь.
Паша в двери не пошел, опустился на лавочку неподалеку от входа. Седовласый мужчина в белой рубахе и белых нелепых штанах – санитар, наверное, – покосился на него и отвернулся, потеряв мгновенно интерес. Еще две женщины были в белых халатах, сидели на соседней лавочке, и все трое они дымили сигаретами.
– Вы здесь работаете? – спросил Паша.
– Работаю, да, – ответил мужчина, не повернув головы.
– Я знакомого своего ищу, не могу найти. Его сюда должны были привезти.
– Сегодня?
– Нет, пару дней назад.
– Это в списках надо смотреть. В холле. Там, за углом.
Махнул рукой. Паша молчал. Не знал, что дальше должен говорить. Боялся мучивший его вопрос задать, здесь всех проинструктировали наверняка, и едва Паша о Ектенбаеве заикнется, этот, в белом халате, свистнет кому надо.
– А что с приятелем-то случилось? – спросил неожиданно санитар.
Он своим вопросом Пашу врасплох застал, Паша растерялся, потому что о Ектенбаеве хотелось все узнать, и боялся он этого ужасно.
Выдавил из себя через силу:
– Порезали его.
– Ножевые, что ли?
– А? – не понял Паша.
– Ножевые, говорю, ранения?
– Да. Ектенбаев его фамилия. Слышали, может?
Санитар вдруг обернулся резко, так резко, что Паша вздрогнул и приподнялся непроизвольно, но распрямиться не смог, так и стоял, будто в сомнении – уйти ему отсюда или остаться.
– А он что – друг ваш? – спросил санитар подозрительно.
Их проинструктировали. Паша распрямился наконец и руку опустил в карман, где у него нож лежал. Этого он завалит, конечно, тот и пикнуть не успеет. Покосился на сидящих на соседней лавочке женщин. От них опасности можно не ждать, что они ему сделают. Закричат, конечно, визгу здесь будет до самого неба, но Паша уже далеко будет.
– Это друг ваш? – повторил санитар, изображая теплоту и участие в голосе.
– Да, – сказал Паша дерзко. – Скуластое такое лицо у него, азиатское.
– Он умер.
Он что угодно мог другое сказать, но только не это. Это с толку сбивало.
– Умер? – удивился Паша.
– Умер, да. Прямо здесь, в приемном покое. Его даже в операционную поднять не успели.
Он время тянул, кажется. Момент поджидал. Паша нож сжал крепко, сказал:
– Нет, вы путаете. Приятель мой живой – мне так сказали. Значит, вы о ком-то другом говорите.
– Вашего приятеля где порезали? Возле железнодорожного вокзала?
– Да, – вырвалось у Паши. Он растерялся окончательно. – Там возле вокзала кафе "Стрела" есть…