У многих молодых людей были свои машины, взятые напрокат или подаренные родителями. Наиболее распространенной моделью была маленькая «Хонда-сивик» — примерно то же самое, что «Рено 4Л» для французских студентов 1970-х годов, — однако у некоторых студентов из привилегированных семей были и западные автомобили — «БМВ», «Порше» или даже «Ламборджини». Стараясь избегать проверок на алкоголь, мы перемещались из бара в ресторан, из ресторана в диско-клуб. Наиболее интересные и модные сборища зачастую устраивались в таких местах, куда общественным транспортом было не добраться.
Если кто-то время от времени пытался завязать со мной интрижку, я никогда не отказывалась.
Впервые увидев Масато в университетском кафетерии, я буквально замерла на месте. У него были гибкая фигура, волнистые волосы, тонкие черты лица, длинные ресницы, он был одет в джинсы и рубашку-поло, а на плечи был наброшен пуловер, рукава которого завязывались на шее. Этот небрежный стиль делал его просто восхитительным. Я не могла оторвать глаз от этого образа совершенной красоты.
Несколько дней спустя я увидела его на том же самом месте. Он разговаривал с одним парнем, которого я знала, — Такаши, двумя годами старше меня, был капитаном волейбольного клуба в моем бывшем колледже. Глядя на нашу радостную встречу, Масато спросил меня:
— Ты уже выбрала себе клуб по интересам?
С началом каждого учебного года десятки всевозможных студенческих клубов и ассоциаций рекрутировали в свои ряды новичков. Это могло быть все что угодно — объединения любителей игры в сквош или поклонников барочной музыки.
Такаши и Масато оба входили в Клуб изучения коммерческой эстетики. Члены этого объединения интересовались рекламой и индустриальным дизайном и собирались раз в неделю, чтобы обменяться взглядами на новые образцы рекламы или новые продукты потребления.
Ненавидя по-прежнему идеологию коллективизма, я была побеждена шармом обоих молодых людей. Коммерческая эстетика стала лишь предлогом для общения.
В своем кругу Масато был настоящей звездой. Он учился на третьем курсе медицинского факультета, считавшегося очень престижным. По его манерам плейбоя никогда нельзя было заподозрить, что он относится к учебе со всей ответственностью. Обычно принято считать, что люди выдающихся умственных способностей почти не обращают внимания на свой внешний вид, а те, кто похож на картинки из модных журналов, не в состоянии изучать сложные дисциплины. Масато с присущей ему элегантностью опровергал оба эти предрассудка. Живое воплощение неподдельного благородства, лишенного какой-либо претенциозности, он имел на руках все козыри, и ему самой судьбой было предназначено заниматься медициной в продолжение семейной традиции.