Он тихонько обошёл стол, снял Шляпу с полки и медленно водрузил на голову. Она была ему велика и съезжала на глаза – точно так же, как в прошлый раз. Гарри в ожидании замер, как вдруг тихий голос шепнул ему в ухо:
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Гарри Поттер?
– Д-да, – пробормотал Гарри. – Простите за беспокойство, я хотел спросить…
– …на тот ли факультет я тебя отправила, – опередила его Шляпа. – Да… С твоим распределением было не так просто. Но я и сейчас держусь того, что сказала раньше. – Сердце у Гарри подпрыгнуло. – Ты бы прекрасно учился в Слизерине…
Пол поплыл у него из-под ног. Он взял Шляпу за тулью и стащил с головы. Она мягко повисла в руке – выцветшая и грязная. Гарри положил её обратно на полку, чувствуя, как внутри у него всё протестует.
– Ты не права, – сказал он вслух тихой, неподвижной Шляпе. Та не шелохнулась. Гарри попятился, всё ещё глядя на неё, но тут за спиной послышался странный шорох, и он обернулся.
Оказывается, он был не один. На золотой жёрдочке возле двери сидела дряхлая на вид птица, смахивающая на полуощипанную индюшку. Гарри смотрел на неё – птица сумрачно смотрела в ответ, издавая сдавленное квохтанье. Судя по виду, она была чем-то больна – глаза потухли, и за то время, что он наблюдал за ней, из хвоста выпала пара-другая перьев.
Гарри грустно покачал головой. Не хватало только, чтобы комнатная птичка Дамблдора умерла на его глазах, когда они в кабинете один на один. В этот самый миг по перьям птицы пробежал огонь, и всю её охватило пламя.
Гарри охнул и лихорадочно огляделся, нет ли где хотя бы стакана воды – ничего подходящего не было. Птица тем временем превратилась в огненный шар, издала пронзительный крик, ещё мгновение – и от неё ничего не осталось, кроме дымящейся на полу горстки пепла.
Дверь кабинета открылась, и вошёл Дамблдор, с виду не то мрачный, не то сердитый.
– Профессор, – Гарри едва переводил дух от волнения. – Ваша птица… Я ничего не мог поделать… Она… сгорела…
К величайшему удивлению Гарри, Дамблдор улыбнулся.
– Да уж пора бы. Он был совсем плох последние дни. Я же говорил ему не тянуть с этим. – Его развеселило ошеломлённое лицо Гарри.
– Фоукс – это феникс, Гарри. Когда приходит время умирать, фениксы сгорают, чтобы возродиться из пепла. Взгляни-ка на него…
Гарри взглянул, и как раз вовремя – из пепла высунула голову крохотная, сморщенная новорождённая птичка. Она была так же неказиста, как и прежняя.
– Досадно, что ты увидел его в день сожжения, – заметил Дамблдор, усаживаясь за стол. – Большую часть жизни он очень хорош – в удивительном красном и золотом оперении. Восхитительные создания эти фениксы. Они могут нести колоссальный груз, их слёзы обладают целительной силой, и ещё они – самые преданные друзья.