Несмотря на слабость, Моника рассердилась. Он теперь будет контролировать каждый ее шаг?
— Мыло и воду, — проворчала она и, чтобы не упасть на пол, присела на край ванной.
— Тебе нельзя сейчас мыться, — тем же суровым тоном заметил Адам.
— Это решать мне.
— Моника, не будь такой упрямой!
— А ты не пытайся меня контролировать. Мне надо вымыться! — Она повысила голос.
Брови мужчины сошлись на переносице, и он угрожающе шагнул в сторону Моники. Теперь он стоял очень близко от нее, и она стала опасаться, что сейчас попросту соскользнет в ванную.
— Хорошо, — внезапно сказал Адам. — Если ты настолько упряма, что не понимаешь всей сложности ситуации и ведешь себя как малое дитя, я помогу тебе. Я тебя искупаю.
Моника испуганно ойкнула.
— Искупаешь? — заикаясь, переспросила она.
— Именно.
И он выразительно посмотрел на нее.
— Нет, я сама, — заупрямилась Моника, но, поняв абсурдность ситуации, замолчала.
К тому же ей очень хотелось снова почувствовать прикосновение рук Адама. Она соскучилась по нему. От подобных мыслей ей стало неловко, и она опустила голову. Оставалось надеяться, что эти мысли не отразились на ее лице.
Адам открыл краны, пустил воду и щедро налил в ванную душистую пену. Моника готова была заурчать от сладостного предчувствия. Как мало человеку надо для счастья!
— Тебе лучше покрепче держаться за меня, — сказал Адам. Он подошел к ней и поднял ее с края ванны за талию.
Сначала Моника не поняла, чего он хочет, но, когда Адам стал снимать с нее пижаму, тихо ойкнула. Она снова приготовилась запротестовать, но приказала себе помалкивать. Наслаждайся моментом, глупая! Как говорится, расслабься и получай удовольствие!
Еще одной неожиданностью для Моники стало то, что на ней не оказалось бюстгальтера. Хотя нелепо лежать в кровати с температурой и в бюстгальтере.
— Это ты меня переодевал? — Моника сделала неловкую попытку прикрыть руками обнаженную грудь.
Но Адам поцокал языком и положил ее руки себе на плечи.
— Никогда не встречал девчонки строптивее тебя. — Он сделал вид, что его не волнует обнаженное тело Моники, но потемневшие глаза выдавали его страсть, и девушка почувствовала одновременно и радость, и злорадство, что не одна она мучается от неутоленного сексуального желания. — Тебе что было велено? Держаться за меня! Сейчас упадешь на пол. А на твой вопрос отвечу положительно: да, это я тебя переодевал. И замечу, что мне это очень понравилось. Очень.
Слова Адама подействовали на Монику необычайным образом, ей больше не надо было напоминать, чтобы она держалась за Адама, она вцепилась в его свитер, потому что ее ноги подогнулись, но это было не от слабости.