— Коннор рассказал мне, что на тебя напали. Мне очень жаль.
— О… — Неужели вампиры способны испытывать сострадание? — Я… я в порядке.
— Но это случилось всего несколько дней назад. Вряд ли у тебя было время прийти в себя.
— Ну… — Тони смущенно отбросила прядь волос со лба.
— Коннор говорил, ты храбро сражалась. Он был потрясен… до сих пор только об этом и говорит.
Тони судорожно вздохнула. Разговор начал действовать ей на нервы. К тому же следы укусов, оставленные вампирами на ее груди и плечах, нестерпимо чесались.
— Не знаю, удалось бы мне спастись, если бы Коннор не оказался рядом. Просто чудо, что он проходил мимо.
— Теперь я понимаю, почему тебе так противна сама мысль о том, что кто-то может манипулировать твоим сознанием. Коннор рассказал мне, как они заставили тебя…
— Прошу тебя, не надо! — взмолилась Тони.
— Тони… — Йен осторожно тронул ее за плечо. И замер, когда она испуганно шарахнулась в сторону. Рука его повисла в воздухе. — Милая… я бы никогда не обидел тебя.
Тони зажмурилась, стараясь не заплакать. Что угодно, только не это! Перед упрямым, подозрительным Йеном она еще могла устоять, но когда он такой… В голосе Йена было столько нежности, что ее сердце дрогнуло.
Попятившись, она скрестила руки на груди. Хорошо, что он не видит следы от зубов, промелькнуло у нее в голове.
— Ну, как продвигается твое расследование? — независимым тоном поинтересовалась она. — Решил уже, можно ли мне доверять?
— Мне до сих пор не известно твое полное имя. Но теперь я, кажется, понял, почему ты так упорно избегаешь разговоров со мной.
— Да… в этом все дело. — А может, ее отказ был своего рода щитом, который она воздвигла, когда почувствовала, с какой силой ее тянет к этому парню, внезапно подумала Тони. Хотя она скорее умерла бы, чем призналась в этом.
— До сих пор не понимаю, почему ты не согласилась, чтобы Коннор стер тебе память. Такие воспоминания очень болезненны, милая.
— Если стереть в моей памяти все, что причиняет мне боль, останется не так уж много, знаешь ли! — фыркнула Тони.
— Такого просто не может быть. — Йен нахмурился.
Тони задумалась.
— Моя мать… она не хотела, чтобы я родилась. — Скривившись, Тони прикусила язык. Проклятие, вырвалось само Собой.
— Как это так? — Йен был потрясен.
— Я… я была незаконнорожденным ребенком.
— Не думаю, что в наши дни это имеет значение, — пожал плечами Йен.
— Это не имело значения для моей бабушки. Она с радостью взялась меня растить. Но моя мать… она всю жизнь мучилась от сознания того, что совершила непростительную ошибку. Этой ошибкой, по ее мнению, было мое появление на свет. Впрочем, это не важно. Не знаю, зачем я вообще заговорила об этом.