— Чего, например?
Исполненный чувствами Саймон поцеловал влажный лоб жены.
— Вот этого, дорогая. Глубокой и крепкой любви.
Она подняла на мужа сияющий взгляд:
— Почему он не может иметь и то, и другое? Ты же имеешь.
— Ох, но мне повезло, и я уверен, молния два раза в одно место не бьёт. Как правило, в политике нет места счастливым бракам. Дедов брак тому пример.
— Он не удался лишь потому, что лорд Монтит был настоящим чудовищем.
— Возможно. — Саймон посмотрел на сына. — Или, может, подобные ему люди — это порождение политики: жалкие маленькие Наполеоны, которые не могут не контролировать всех и вся, даже свою собственную жизнь. То есть, они должны подавить всех, кем не могут управлять.
Поглаживая волосы жены, Саймон в очередной раз восхитился своей удачей:
— Иными словами, если мне доведётся выбирать между счастливым браком и политическим будущим сына, счастливый брак одержит безоговорочную победу.
У Саймона запершило в горле от слёз, когда он, взяв у Луизы ребёнка, впервые держал его на руках. Жизнь прекрасна. Это замечательно.
— Потому что, как однажды сказал дядя Тобиас, «самое лучшее, что можно пожелать в этом изменчивом мире, — это любимый человек».
Признаю, я немного переврала историю в этом романе, но не так сильно, как можно было подумать. Разумеется, военным министром Саймон не был, и лорд Монтит, слава богу, — вымышленный премьер-министр. Но многие другие политические персонажи и события реальны (хотя, признаться, события получились более драматичные). Лорд Сидмут, не оправившись после ответной реакции на кровавую бойню Питерлоо, действительно ушёл в отставку с поста министра внутренних дел в 1822 г. И хотя лорд Каслри никогда не подавал в отставку — он совершил самоубийство в 1822 г. — Ливерпуль заменил этих двоих на более прогрессивных министров.
Сэр Роберт Пил (в период, когда разворачиваются события в книге, он еще не получил своего титула) в самом деле стал министром внутренних дел и протолкнул в 1823 г. «Билль о тюрьмах». И Джордж Каннинг получил пост министра иностранных дел.
И новый, улучшенный кабинет, после долгожданного ухода в отставку Ливерпула в 1827 г., сумел провести парламентскую реформу (то, что хотел сделать Саймон в моей книге), которая касалась характера избрания в палату общин, и, соответственно, влияния аристократии на законодательство.
Парламентская реформа 1832 г. считалась новаторской для того времени. Вы, вероятно, не удивитесь, узнав, что лорд Сидмут, который всё ещё околачивался в парламенте в 1832 г., голосовал против.