В пять часов вечера Белла сидела за невероятно уродливым столом, по форме напоминавшим кинжал. Она пыталась разговаривать со стилистом из Лос-Анджелеса и одновременно делать записи.
Белла чувствовала, как у нее немеет нога, ноет растянутая мышца шеи и быстро испаряется терпение собеседника на другом конце страны. Она изо всех сил старалась держать себя в руках и не заметила, что зазвонил телефон.
– Эй, англичанка!
Белла обернулась.
– Твоя сестра, – сообщила Салли Кубитчек.
– Э-э-э, – Белла вновь подключилась к беседе с Лос-Анджелесом, – извини, Антон. Я вынуждена перезвонить тебе позже.
Несмотря на протесты Антона, она отключила сотовый телефон.
– Возьми трубку в кабинете Карузо, – посоветовала Салли. – Рита в Гаггепхайме. Сегодня она не вернется.
– Спасибо.
В кабинете начальницы стояло кресло – большое, удобное и без колесиков. Одно из немногих в редакции. При первой же возможности все журналисты пользовались им. Белла с удовольствием плюхнулась в него и схватила трубку.
– Привет, Энни. Как дела?
– Привет, Белла. У меня все хорошо. Как ты?
– Лучше не бывает.
– Ты уверена?
– Вполне. Карузо говорит, что у меня вульгарное британское чувство юмора. На ее языке это означает, что я пишу интересные статьи. Она мне даже обещала интервью с одним миллионером, если я буду хорошей девочкой. Хорошей – значит, злой и остроумной.
Эннис обрадовалась и одновременно удивилась.
– Остроумной – да, но злой ты никогда не была.
– Я перевоспитываюсь, – весело заявила Белла. – Как свадьба?
– Грандиозно, – грустно ответила Эннис.
– Скромная свадьба не в мамином вкусе, – улыбаясь, продолжала Белла.
– Тебе, может, и подошел бы такой размах. – Хорошо, что Эннис не видит, как тускнеет улыбка ее сестры. – К тому же я слишком высокая для оборок и вуалей. Свадебное торжество и я – две несовместимые вещи, но Линда ничего не хочет слушать.
– Нет, – решительно возразила Белла. – Любая свадьба получится на славу, если за нее возьмется мама.
Голос ее по-прежнему звучал бодро, но каждое слово сейчас давалось с большим трудом. Вот что значит Нью-Йорк. Он научил тебя смеяться даже тогда, когда твое сердце разрывается на части, подумала Белла.
– Ты абсолютно права, – поколебавшись, сказала Эннис. – Собственно, поэтому я тебе и звоню.
«Пожалуйста, не проси меня приезжать на свадьбу. Пожалуйста, Энни», – молила про себя Белла.
– Да?
– Мне нужна помощь.
Лучше бы Эннис ее ударила.
– Не проси, – едва переведя дух, запротестовала Белла. Теперь ей было не до шуток. – Я никогда не устраивала свадеб. Если не доверяешь маме, обратись к кому-нибудь из приятельниц Косты.