«Я вышла за двуликого Януса, — повторяла она себе в сотый раз. — В один и тот же день он может быть без какие-либо видимых причин то жизнерадостным, то желчным… Лицо то озаряется светом, то мрачнеет… Мне никогда не привыкнуть к этим непонятным скачкам его настроения!»
Обед закончился. Все встали из-за стола, Матильда подошла к мужу, взяла его руку и оперлась на нее.
— Вы пойдете со мною на улицу Кэнкампуа? — спросила она непринужденно, стараясь никак не изменить своей обычной манеры.
Если бы он обнаружил хоть малейшую ненормальность в том, как себя держит жена, Этьен тут же забеспокоился бы, и с его хорошим настроением было бы покончено… да и со многим другим, кроме хорошего настроения!
Полно! Надо срочно прогнать эти мысли! Их отражение на ее лице встревожит близких. Если ей действительно суждено протянуть ноги к концу лета, к поре уборки плодов и хлебов, когда ей придется войти в сады Отца, то у нее есть еще время на то, чтобы все предусмотреть и подготовиться к своему уходу.
— Увы, дорогая, вас это огорчит, но я не могу сопровождать вас, — ответил метр Брюнель. — Не знаю, помните ли вы, что я должен сегодня быть на собрании нашего братства.
— Да, верно! Я совсем забыла про это. Извините меня, я становлюсь все более и более рассеянной!
Она держала себя естественно, была спокойна и удивлялась той легкости, с которой ей это удавалось. Так, значит, знание того, что, возможно, придется скоро умереть, если, конечно, эту вероятность принимает доверчивая душа, не вносит никаких существенных изменений в обычное течение дней, минут?
Снег прекратился. Как и повсюду в городах, первоначальную белизну сменила грязь. Люди с трудом пробирались по скользким мостовым.
Шарлотта рассталась с невесткой на пороге дома. Она пошла направо, в сторону острова Ситэ, а Матильда повернула налево. Не успела она свернуть на улицу Ферронри, как из-под какого-то навеса перед нею появился высокий силуэт.
— Я ждал вас.
Шаровидные глаза Жирара смотрели яростно и не внушали ни малейшего доверия.
— Очевидно, Шарлотта рассказала вам о моем предстоящем отъезде?
— Да, она об этом говорила.
Они шли рядом под звуки ударов кузнечных молотов в унылой холодной мгле, сочившейся с тусклого неба, вдоль стены кладбища Инносан.
— Я очень не люблю, когда меня видят в компании любого мужчины, кроме мужа, — заметила Матильда. — Зачем вы явились сюда? Я знать не хочу о ваших планах.
— Потому что уже почти год, как мне не удалось ни разу встретить вас одну, а ждать я больше не могу! Дело вовсе не в моем отъезде, но, увы, в том, что мне предстоит покинуть вас без надежды на возвращение!