Последующие дни показали, что она не ошибалась. Состояние больной улучшалось. Температура была невысокой, стало прибавляться сил. Матильда, хотя еще и очень слабая, не страдала больше так изнурявшей ее потливостью. Она меньше кашляла, и к ней все больше возвращался аппетит.
— Когда придет врач, вы будете уже на ногах, если дело пойдет так и дальше!
— У меня крепкий организм, дочка, и час мой еще не настал!
Флори подумала, что серьезная улыбка матери относится к совсем недавнему прошлому, на самом же деле она имела в виду будущее.
Настал момент, когда выздоравливавшая смогла опустить ноги на пол, встать на нетвердых ногах и сделать несколько шагов под руку с дочерью. Она попросила ароматизированной воды, велела дочери причесать ее, отказавшись от белой повязки, удерживавшей волосы, и, наконец, позволила ей принять Агнес, голос которой она уже давно слышала только через закрытые двери.
Флори почувствовала, как у нее гора с плеч свалилась, поняв, что матери гораздо лучше, но пока еще не поднимала в разговорах с Матильдой некоторых тем, которые по-прежнему день и ночь не оставляли ее в покое.
Она ощутила, как в ней из чувства стыда и страха, из смятения и боли, из тревоги, из неуверенности в хрупкой надежде возрождается привязанность, которая, казалось, пережила ее преступления, крах ее супружества, порывы страсти, которая в действительности никогда не касалась запечатанной части ее сердца. То, что выглядело полнотой жизни, было не больше чем волнением на поверхности спящей воды, глубины которой были совершенно не затронуты им. Глубоко запрятанный, помимо ее сознания, в полной тайне жил крошечный источник, которого оказалось достаточно для того, чтобы в ней выжило главное чувство, в котором она себе не признавалась.
Не без волнения она обнаруживала, что эта молчаливая верность ее первой любви преодолела бурю второй, как бывает, когда реки, вливаясь в громадные озера, не растворяются в них, а выходят в другом месте такими же, как были.
Хотя гололедица не прекращалась, однажды утром доктор Лодеро снова приехал осмотреть свою больную.
— Я беспокоился о состоянии вашей матери…
— Ей лучше, слава Богу! И она будет счастлива услышать от вас подтверждение этого.
Врач тщательно сделал все, что было нужно, но Флори почувствовала в его манере какую-то отстраненность, большую сдержанность, чем обычно. Он признал, что состояние Матильды больше не вызывает никаких опасений и что нужны лишь самые обычные меры. Велел продолжать принимать прописанные лекарства, но постепенно от них отказываться, не изменил своей привычке выпить немного вина и поговорить, но быстро собрался в дорогу, ссылаясь на многочисленных больных.