«Я так и знала! Я так и знала!»
— Он, пока мог, сражался со стаей, — сказал один из крестьян. — В руке у него оставался кинжал с замерзшей кровью, а чуть в стороне лежали крупный волк и волчица, заколотые этим кинжалом. Он погиб, так как волков было слишком много… Голод и холод делают их особенно свирепыми в эту пору!
Гийом!
Флори наклонилась, желая приподнять пропитанную кровью ткань.
— Нет, мадам, лучше не надо!
Это вмешался Шарль, стоявший около трупа и раньше ею не замеченный. Уже по этому его возгласу она поняла, что ему все известно, что он был в курсе всего, может быть, уже давно… Какое это теперь имеет значение?
«Почему ты вернулся? Зачем? Может быть, ты хотел покончить с собой перед моей дверью? Какой инстинкт руководил тобою?
Что он сказал мне в тот осенний день, когда мы расстались? «Я отдал вам свою жизнь! Понимали ли вы это когда-нибудь?»
На нее нахлынула волна удушающих воспоминаний.
— Никто его не знает, — проговорил кто-то.
— В таком виде он просто неузнаваем!
— Что ему было нужно в лесу в такую погоду?
— Этого никто никогда не узнает.
Флори захотелось вырваться из этой засасывавшей, разрывавшей на куски спирали страдания. Подняв глаза, она снова встретила взгляд Шарля.
— Займись всем, что нужно, — сказала она ему голосом, которого он не узнал. — И сразу же сообщи священнику в Вансэе. Попроси его…
Голос ее прервался.
— Я знаю, что делать, мадам. А теперь идите к себе. Возвращайтесь в тепло. Вам здесь не место.
— Пойдемте, — вторил ему врач. — Я понимаю, ваше волнение в подобных обстоятельствах вполне естественно, но оно может вам повредить. Идемте же.
Он взял ее за руку и увел к дому.
Флори совсем не чувствовала холода, но очутилась перед большим камином в зале.
— Я приготовила вам укрепляющее питье, мадам.
Сюзанна протянула ей бокал. Так, значит, и для нее было все ясно! Ни для кого из ее домашних не было секретом то, что происходило в башне, стоявшей в плодовом саду… Но все это теперь не имеет никакого значения…
Она выпила пряную жидкость, содрогнулась от короткого приступа озноба и повернулась к доктору Лодеро.
— Если у вас нет неотложного визита, останьтесь, прошу вас. Вам же теперь некуда торопиться, поскольку незачем ехать в Тюиссо.
Благодаря странному стечению обстоятельств этот лекарь, о существовании которого она ничего не знала всего несколько дней назад, стал для нее кем-то вроде исповедника и уж, во всяком случае, доверенным человеком.
— Пожалуйста, пойдемте ко мне в комнату. Мать знает обо мне все, я хочу поговорить с вами в ее присутствии.
…Прошло много времени, когда врач, подавленный, вышел из комнаты. Его сопровождала Флори.