— Вы рассуждаете точно как отец! Вы разочаровываете меня, Бертран! Я полагала, что вы способны проявить больший интерес к такому таланту, каким наделен он, и что вас не делает слепым простоватая внешность этого юноши.
— Я охотно соглашаюсь с тем, что он хороший поэт.
— Хороший поэт! Но это вдохновенный поэт, прошу вас, поверьте мне!
— Ладно, ладно, Жаночка, не сердитесь! Я допускаю, что у вашего воздыхателя славное будущее, но, чтобы быть в свою очередь честной, признайтесь, что в настоящее время вид оборванца не говорит в его пользу.
— Для того, кто судит по внешнему виду, он действительно непривлекателен, но в этом ли дело! Здесь важно мнение того, кто способен поставить богатство духа впереди толщины кошелька!
— Ладно, пусть будет так, будем считать, что вы из таких!
Бертран со смехом взял в руки косы сестры, поднял их над ее головой, украшенной обвивавшей лоб простой шелковой лентой, и уложил их на ней в виде короны.
— А вот и муза будущего великого поэта, — торжественно провозгласил он. — Остается только ожидать гениального произведения!
— Оставьте меня, ничего вы не понимаете, ничего, ничего!
На верхней площадке лестницы внезапно появилась Мари и как смерч ринулась вниз. За нею чуть медленнее, но не менее возбужденная, выставив вперед живот, бросилась Тиберж.
— Вы что, не слышите? — воскликнула на бегу девушка. — Стучат же в ворота! На улице полно народу. Не иначе, как это родители!
Да, это были они. Супруги Брюнель сошли на землю из экипажа в виде закрытых носилок, запряженного сильными лошадьми — одна впереди, другая сзади. Осторожная Матильда настояла на таком виде транспорта, вместо того чтобы ехать верхом. Разумеется, так было медленнее и дольше, но она опасалась, как бы долгий путь в седле не повредил еще совсем недавно выздоровевшему Этьену.
— Мы уже давно должны были приехать, — заметил последний, расцеловавшись с детьми. — Дождь размыл все дороги, рано становится темно, и за день мы проезжали очень мало. Эта обратная дорога мне показалась целой вечностью!
— Говоря откровенно, я тоже отнюдь не жалею, что снова дома, — призналась Матильда дочерям. — Я очень ждала скорейшего конца пути.
— Я как раз приготовила добрый ужин, чтобы вы согрели свои внутренности, — с довольным видом проговорила Тиберж. — Вы, должно быть, очень намерзлись за столько дней на большой дороге!
— Нас спасали от холода меховые пологи, подушки, а также кирпичи, которые для нас нагревали при каждой смене лошадей, да и горячее вино, которое мы пили каждый раз, когда представлялся случай, — объяснил Этьен. — Надо признаться, каждая мелочь была заботливо предусмотрена.