— Ирина
После памятной поездки на природу, наши взаимоотношения изменились. Теперь пока мы были ученицами, мы соблюдали субординацию, по отношению к Мите. Но, стоило урокам закончиться, и мы оказывались наедине, условные формальности отбрасывались, и мы общались, на ты.
На следующие выходные, Митя опять организовал поездку. Но на это раз, мы не стали гулять по лесу, а приехали на речку, и устроились там, на целый день. Погода была по-летнему тёплая, и мы, надев купальники, до одури бесились на речной отмели. Место было безлюдное, и нам никто не мешал. Еду с собой, на этот раз взяли все, и мы с Дашкой смогли блеснуть своими кулинарными талантами. Вернее, своим блестела Дашка, а я маминым… ну, не моё, стоять у плиты. Вот дайте мне прибрать квартиру и погладить бельё, тут мне нет равных. Моя комната, образец порядка в доме. А вот Даша, наоборот, приготовит так, что пальчики оближешь, а убрать у себя не умеет. У неё два состояния комнаты, это лёгкий бардак, и полный бардак. Раньше, где-то раз в месяц, иногда чаще, она зазывала меня к себе в гости, яко бы попробовать её новее блюдо, и просила помочь найти какую-нибудь свою любимую блузку. Всё заканчивалось полной уборкой комнаты. И тогда находилась не одна блузка, а целый ворох вещей, о которых она уже давно забыла. Теперь такие вечеринки уже стали нормой. Я не жду особого приглашения, но когда я прихожу, Дашка рулит на кухню, готовить, а я навожу в её комнате порядок. Надо сказать, что ни она, ни я не халтурим. Меня обязательно поразят чем-нибудь новеньким и вкусненьким, а комната будет в идеальном порядке… до следующего утра. Во такие мы, две противоположности, дополняющие друг друга.
— Митя
Вторая поездка была даже интереснее, чем прошлая. Странно, но я сам не заметил, как привязался к девчонкам. Раньше я о них не знал ничего личного. Мог сказать, как каждая из них учится, какие у неё преобладают качества. Мог описать их характер. Но всё это были общие моменты, такую картину можно составить о каждом человеке, если знаешь психологию, и хоть немного разбираешься в людях. И картина эта, хоть и верна, но она без душна. За ней не видно самого человека, и только когда ты, начинаешь общаться с человеком, ты начинаешь его видеть.
Девчонки были разные, но сами по себе интересные. Сдержанная и уравновешенная Ира. Очень аккуратная, до педантичности. Живая и энергичная Даша, вечный сорванец в юбке. Они обе, были интересны как личности. Рядом с ними, я стал ощущать, что я живу.
Все эти годы, после трагедии, я был закрыт. Моя жизнь была размеренной, но лишённой красок. Друзья, пытались мне помочь, и сватали мне незамужних, или разведённых женщин. Те, в свою очередь, открывали на меня сезон охоты. И я всё глубже и глубже, как дикий зверь уходит в леса от охотников, уходил в себя. Я закрылся. Оградил себя стеной. Из всех отдушин у меня оставались походы. На природе, я снова оживал. Но одиночество, это тяжкий крест. Четыре стены своей квартиры, давили на меня с тяжестью стотонного пресса. Оставалось только уходить с головой в работу. Менять одиночество, на жизнь с человеком, который не принимает меня таким, какой я есть, я тоже не хотел. Это тоже пресс, только другого рода. Не лучше одиночества.