Я досадовал на себя, на всех нас. Ну, почему нам раньше в голову не приходило, что можно самим отвозить и сдавать макулатуру? Если взяться всей школой — так давно бы уже библиотека ломилась от книжек! Нет уж, решил я, стиснем зубы и станем в очередь — в нашем самосвале никак не меньше сорока талонов! Это же сорок книг — целая полка! Добыл же однажды Юрка Воронов талончик на «Королеву Марго». Имею ли я право лишить сейчас нашу библиотеку сорока хороших книг?..
И я сказал старушке:
— Извините, бабуля, но я пошутил. Как это — не за талонами?! Разве наша бумага из другого теста?
— Тогда — в очередь! — гневно махнула она рукой, и толпа сомкнулась, явно опасаясь, как бы наш самосвал нахально не влез без очереди в образовавшуюся брешь.
— Не волнуйтесь, бабуля! — сказал я. — Мне бы только бечевки сыскать побольше бумагу перевязать.
Тут приемщик просунул голову в окошко и сказал:
— Сдавать — сдавай, а на талоны и не рассчитывай.
— Это почему же? — удивился я.
— Не положено. Школьники бумагу за деньги сдавать должны. За две копейки кило. Правило есть такое. И без всяких талонов. Это что за еще такое — выгоды
ищут, понимаешь! Не буду принимать — ясно?
Я едва не задохнулся от обиды. Да где же она — справедливость? Я скосил глаза на Биляла Гиреевича. Он, похоже, начинал нервничать. Поймав мой взгляд, он с мольбой в голосе сказал:
— Володь, ехать надо — склад ведь закроют. Как же я без леса вернусь?
— Билял Гиреевич, миленький!.. — взмолился я. — Вы же видите, как… они… — я был готов расплакаться от бессилия и досады.
— Погоди паниковать! — остановил он меня и сердито зыркнул на приемщика:
— Слышь, Канзас-Сити, а где еще бумагу принимают? Да только чтобы поблизости…
— Зря стараетесь, товарищ! — махнул рукой приемщик. — Никто не примет за талоны. Русским языком повторяю: по-ло-жение!.. А по две копейки — могу и без очереди.
Я опустил голову и уронил:
— Забирайте, если так…
Приемщик сказал:
— Пожалуйста, мне не жалко… Только имейте в виду: склад не резиновый, больше тонны сегодня не приму.
— Это что же будет? — вновь закипела книголюбивая старушка. — Мы мальчишку с машиной пропустим вперед, а сами пойдем домой?
Все зашумели и стали оттеснять меня от окошка. Я вернулся к машине.
— Что будем делать? — сердито спросил Билял Гиреевич. — Не везти ведь назад бумагу. Да и груз меня ждет на лесоскладе…
И тогда я вернулся к очереди и громко объявил:
— Товарищи! Кому нужна макулатура?
Все разом повернули ко мне головы.
— Продаешь, что ли? — поинтересовался какой-то парень. — Почем двадцать кило?
— Даром отдаю. Все равно государству достанется.