По первому вопросу, о том, что ни завоевание Индии, ни даже продвижение для непосредственного соприкосновения с ее границами в планы русского правительства не входили, следует согласиться, но с одним дополнением: русские военные настойчиво рекомендовали такое продвижение и разработали ряд реалистических планов. В 1878 г., в момент конфликта с Англией, к этому шагу толкала вся совокупность сложившихся военно-политических условий. Но правительство по многим причинам, а в рассматриваемом здесь военном аспекте прежде всего потому, что страна только что закончила трудную войну и стояла на грани финансового кризиса, воздержалось от действий, которые повели бы к новой и, несомненно, еще более трудной войне. Нельзя, может быть, исключать возможность этого шага совсем, но он мог быть сделан лишь при крайности, как последнее средство. В 1878 г., с точки зрения правительства, положение до такой крайности не дошло.
Второе утверждение, относительно неосуществимости вторжения в Индию, после приведенных здесь материалов придется пересмотреть. При должной организации и материальном обеспечении, а главное при решимости войск и их полководца, при их настрое на отчаянную борьбу, дело было вполне осуществимым. В свое время римляне тоже были уверены в непроходимости Альп для армии Ганнибала с ее слонами и осадными машинами. Им пришлось дорого заплатить за свою слепую уверенность. Ту же ошибку допустили турки зимой 1877 г. на Балканах. И англичан ждало бы такое же жестокое разочарование. Вспомним Скобелева: на войне только невозможное возможно. И в рассматриваемом случае то, что давным-давно принято считать невозможным, неосуществимым, безумным, под водительством Скобелева стало бы и возможным, и осуществленным. Никакие природные препятствия не могут быть непреодолимыми для войск, беззаветно верящих в своего полководца.
В том же и в других документах Михаил Дмитриевич высказал ряд мыслей, реализация которых могла бы существенно способствовать преодолению английского шантажа, последовавшего за Сан-Стефанским мирным договором 1878 г. Он основательно изучил иностранную литературу, преимущественно английскую (работы путешественников и военных Раулинсона, Мак-Ниеля, Голдсмита, Вамбери), обратив особое внимание на книгу подполковника Керри, обобщавшую английские военно-политические расчеты, все это — на языке оригинала. При цитировании Керри (в скобелевском переводе) будем помнить, что перед нами — оценка англичанином русской угрозы английскому владычеству в этой важнейшей колонии. Хотя русское правительство всегда избегало этой крайней меры и, как я покажу ниже, воздерживалось от принятия ее по принципиальным мотивам, ввиду чего угроза была, в сущности, мифической, даже ее абстрактная возможность повергала англичан в трепет. Этим объясняется озабоченный, даже несколько панический характер рассуждений Керри. Отметив ужасающие последствия потери Индии, что «вовлекло бы голодом всю Англию в дикую революцию», Керри высказывал мнение, что русское продвижение в Азии преследует именно эту цель.