Отнестись осторожно к версии, которую защищала Адан, заставляет и ее утверждение о гейдельбергском происхождении кокоток. Дело в том, что они не были приезжими. Об одной из них, некоей Ванде, получившей кличку «Смерть Скобелева», достоверно известно, что ее хорошо знала вся кутящая Москва, где она постоянно проживала. Некоторую ясность вносит Ю.Карцов: «Обстоятельства кончины Михаила Дмитриевича породили легенду. Одна из героинь роковой оргии была немка. В этом факте, казалось бы, самом обыденном, некоторые заподозрили, что дело не обошлось без Бисмарка, и в своем предположении убедились еще быстрее, когда разнеслась молва, что князь Александр Болгарский, приехав в Москву, не только пожелал познакомиться с означенной девицей, но и сделал ей ценный подарок. Но если бы князь Александр думал, что Скобелев умер не своей смертью, а был убит, он, вероятно, остерегся бы даром себя компрометировать. Его поступок, не совсем деликатный, объясняется гораздо проще: любопытством развратного воображения. Г.Скандраков, чиновник департамента полиции, который как раз в это время служил в Москве, уверял меня, что Скобелев был так щедр и пользовался такой популярностью, что сами эти девицы первые выдали бы того, кто решился бы им предложить что-нибудь против Михаила Дмитриевича». Это вполне конкретное свидетельство компетентного полицейского чина убедительно разрушает версию о Гейдельберге. Обе девицы были обыкновенными кокотками, далекими от политики. Да и вообще «немецкая» версия, несмотря на свою правдоподобность, не находит фактического подтверждения. Подозрение не снято, но при отсутствии доказательств оно остается всего лишь подозрением. Я согласен с читателем-криминалистом: отходить от принципа презумпции невиновности нельзя.
Более обоснованной выглядит вторая версия. Известно, как — и не без оснований — боялись Скобелева верхи. В то же время они не могли справиться с ним открыто. Нужно было избавиться от него, избежав огласки. Единственным способом было тайное убийство. Подходящим инструментом могла стать «священная дружина» или другая, более законспирированная организация. Такой близкий к Скобелеву человек, как Немирович-Данченко, не сомневался, что смерть Скобелева — дело рук «дружины». В послереволюционное время он даже называл лиц, подписавших приговор. По его словам, это были один из великих князей и граф Боби Шувалов.
Наибольшего доверия заслуживают, на наш взгляд, два упоминавшихся выше источника. Первый — официальное заявление Ф.Дюбюка, опубликованное в журнале «Голос минувшего» весной 1917 г. Приведем теперь полностью этот важный документ.