Однако англичане палили по крысам из пистолетов, ибо только пуля может догнать это дьявольски юркое животное. Так что крыса мне не по оснастке… Но ведь есть еще голуби — толстые, ленивые, неуклюжие городские голуби, которых тоже употребляют в пищу то ли французы, то ли испанцы… Я представил себе зажаренную на костре грудку и сразу же захотелось действовать. Вон и вертел подходящий — на глаза попался оброненный рабочими сварочный электрод. Если сбить с него флюсовую обмазку да согнуть… Дело за малым — добыть голубя и спички. А изжарить можно и здесь — во дворике-колодце обезжизненного дома… Слегка пошатываясь от невыветрившегося хмеля, я вышел на привокзальную площадь. Порадовавшись все еще ночному малолюдью, я высмотрел стайку голубей, пасшихся близ станции метро. Когда-то на месте этой помпезной ротонды стояла Знаменская церковь. Может быть, с тех пор и обитали здесь сизари…
План охоты был таков: я подманиваю самого неосторожного голубя, набрасываю на него ватник и под ним, не видя глаза жертвы, совершаю душегубство… Но чем подманить? Вот окурок. Если его раскрошить, а потом посыпать как крупу… Увы, хитрые твари наметанным глазом издалека определяли, что их надувают и, сделав первые шажки в мою сторону, разочарованно поворачивали восвояси. Пришлось порыскать возле коммерческих ларьков и отыскать достойную приманку — кусок недоеденного каким-то гурманом пончика. Стараясь не вдыхать аромат масла, на котором его изжарили, я раскрошил недоедок, и голуби сразу поняли: харч настоящий, харч стоящий… Несмотря на утренний холодок, я расстался на время со своим ватником. Какое счастье, что в минуту решительного броска меня не лицезрел никто из моих питерских, тем паче московских знакомых. Но бросок был мастерский. Настоящий охотничий бросок, достойный по ловкости своей индейца, кидающегося на орла. А дальше все вышло так, как и намечалось. По праву голодного и более сильного зверя, по древнему закону джунглей, я свернул ему под ватником шею…
Спрятав добычу под полой, я отнес ее к месту «холодной ночевки». Не буду описывать процедуру ощипывания и потрошения тушки боцманским ножом. Занятие малоэстетическое. Вдохновляло лишь видение поджаристого крылышка или ножки, подрумяненной на огне. Кстати об огне. Я забыл про спички. Раньше их можно было спросить у любого прохожего, на худой конец, найти две-три штучки в каком-нибудь выброшенном коробке… Да и как отправляться на поиски спичек? Не с потрошеной же тушкой в руках. Оставить здесь? Но из дома вывезли все холодильники, а давешняя крыса не оставляла никаких надежд на сохранность будущего жаркого.