— Но вы же не поплывете в двухкомнатной квартире на Ямайку или на Кипр?!
— Это верно. Кладу сорок.
— Вы добавили пять тысяч. Я сброшу столько же. Сорок пять.
— Сорок.
— Вы меня грабите. Вы пользуетесь моими несчастными обстоятельствами. Я бы никогда не стал продолжать наш разговор, если бы услышал вашу стартовую цену.
В разговор вмешалась молчавшая доселе Карина:
— Но это же нормальная среднерыночная цена — тысяча долларов за квадратный метр.
— За квадратный метр чего? — уточнил Александр Яковлевич.
— За квадратный метр парусности. У вас в объявлении указано: площадь парусности — сорок квадратов.
— Ай, молодэц! — вскричал яхтовладелец почему-то с кавказским акцентом. — Вот дочь, достойная своего отца. Сорок метров — это без спинакера. Накиньте пять тысяч за спинакер.
— Без спинакера обойдемся, — стоял на своем Еремеев. Он выложил на столик увесистую кипу стодолларовых купюр, вырученных за «арчу». Он знал — вид денег иногда бывает последним аргументом в затянувшемся торге.
— Проверьте, здесь ровно тридцать. И вот вам еще десять, — стал отсчитывать он из другой пачки, полученной сегодня за квартиру. Пальцы Александра Яковлевича сами собой потянулись к бледно-зеленым бумажкам. Он стал пересчитывать. Алик проверял отсчитанные бумажки маркерным карандашом — на фальшивость.
— Черт с вами! Грабьте бедного мигранта. Если бы не эта проклятая спешка!.. Но беру с вас слово! Дайте мне слово!
— В чем?
— В том, что не позже двух лет вы обязательно придете на «Санточке» в Хайфу, чтобы я мог убедиться, что она жива и здорова, что она в хороших руках. Вы не представляете, что такое продать яхту. Это не мотоцикл и не квартира. Это живое существо. Продайте мне свою дочь! Что, дрогнуло сердце? Вот и у меня дрожит.
Он достал из кейса бланк купчей, заполнил его, расписался, затем заверил документ в бухгалтерии яхт-клуба, вручил купчую Еремееву вместе с ключами от яхты, молча набил кейс долларами. Он встал, обвел взглядом салон.
— Телевизор я возьму с собой. Он не входит в комплект бортового оборудования. И кофейный сервиз тоже. На память о «Санточке».
Карина помогла ему упаковать чашечки.
— Ваш шофер сможет отвести нас с Аликом домой? — спросил Александр Яковлевич. — Но только без вас.
— Нет проблем.
— Тогда до встречи в Хайфе! Не надо нас провожать.
Александр Яковлевич и Алик покинули борт яхты. Еремеев, Карина, Артамоныч, слегка ошеломленные скоростью сделки и грудами денег, только что лежавших на столике, молчали.
— Ты сумасшедший, — подытожила, наконец, общее мнение Карина.
— Где твой билет на поезд? Я доставлю тебя в Ростов на яхте.