Карина вытащила из паспорта голубую бумажку и отдала ее капитану «Санта Марины».
— Когда отбываем, сэр?
— Как только заберем Дельфа.
— Я могу занять свою каюту?
Еремеев предусмотрительно распахнул овальную дверцу, и девушка протащила за собой дорожную сумку.
— Так покупочку-то надо обмыть, — пришел в себя Артамоныч. — А то рассохнется лодка-то.
— Обмоем. Но сначала сдай оружие вместе с распиской.
Помощник по особым поручениям с большим облегчением расстался с «браунингом».
— А теперь тебе еще одно боевое задание. Съездишь в Хотьково, отвезешь по адресу письмо, которое я напишу, расскажешь человеку все, что ты сейчас видел и привезешь его завтра сюда, если он согласится.
— А если не согласится?
— Переночуешь у него и вернешься сюда сам к пятнадцати ноль-ноль.
Еремеев присел за столик, вырвал еще одну страничку из следовательского блокнота и стал писать:
«Салам тебе, достопочтенный Николай-бек! Прежде всего накорми моего гонца и выслушай его с полным доверием к нему и к моему душевному здравию. Да, он говорит правду: я продал квартиру и купил яхту, между прочим — с хорошим двигателем. Собираюсь идти на ней по Волге — Дону сначала в Ростов, а потом в Севастополь. Возможно, и того дальше… Собираю команду. Был бы очень рад видеть тебя на борту в любом качестве. Но для начала в роли старпома. Из тебя выйдет великолепный пират Джон Сильвер, тем более что деревянная нога у тебя уже есть, а попугая мы купим.
Коля, без дураков, жду тебя для серьезного разговора, Артамоныч приведет тебя в район базирования.
Крепко жму стаканодержатель!
Твой О. О. Е.
P.S. О политике — ни полслова. Обещаю!
Котловое и денежное довольствие приличное. Форма одежды — походно-полевая. При себе иметь: документы, личное оружие и зубную щетку, трусы, часы, усы».
Запечатав послание в конверт и рассказав, как отыскать в Хотькове бывшего майора Тимофеева, Еремеев проводил гонца до железных ворот с якорями.
— Да, вот еще! Сдашь билет до Ростова. Деньги возьми на леденцы.
— Есть.
Вчерашний бомж, похоже, с удовольствием вживался в новую социальную роль.
На обратном пути Еремеев встретил начальника яхт-клуба.
— Так, значит, на сорока сторговались? — спросил энергичный малый лет сорока в бело-синей бейсболке.
— На сорока.
— Вообще-то ей красная цена — двадцать пять.
— Может быть, — пожал плечами несколько огорченный Еремеев. — Я не каждый день покупаю яхты.
«В конце концов, — сказал он себе в утешение, — я не спортинвентарь приобрел. Иногда за дверь в стене тоннеля можно и полжизни отдать. За идеи надо платить».
— За идеи надо платить, — повторил он вслух.