— Наша университетская газета.
— Всегда рад служить.
— Знаете, газету читают на разных факультетах, а не только всякие физики. Могли бы вы объяснить сверхпопулярно про то, как пространство меняется местами с энергией?
— На каком-нибудь бытовом примере?
— Лучше всего.
— Отлично. Вы купили дом.
— Хорошо бы.
— Но потом вам понадобились деньги, и вы поменяли его на дом меньшей площади с разницей за метраж. Получили деньги, которые можно непосредственно приравнять к экономической энергии.
— Блестяще! Дальше я сама продолжу. Пустила их в оборот. Удачно или неудачно — мои проблемы. И если удачно — купила себе уже совсе-ем большой дом, — девица попробовала показать руками. — Отличная теория! А как ее реализовать на практике?
— Физика еще очень молодая наука.
— Жаль. Что-то мне подсказывает, я так и доживу до старости без большого дома.
— Поэтому я тоже советую пользоваться пока прежними методами, — Поль кивнул в сторону дверей аудитории, увидев уже выходящих оттуда «мэтров». — Они так и делают, и у каждого есть большой дом.
Потом он заметил того самого человека и почти узнал… еще секунда… Да, Рони Паркер! Одноклассник и ухажер его старшей сестрицы. Как-то странно они тогда после школы расстались.
Поль извинился и поспешил навстречу.
— Рони! Как ты здесь оказался? Тебя что, сделали членом нашего совета?
— Здравствуй. Я бы тебя не узнал на улице. Тебе тогда было одиннадцать?
— Десять.
— А теперь ты прогрессирующий ученый.
— Прогрессирующий? Ты же слышал!
— Слышал, не огорчайся, мне лично понравилось.
— Ты имеешь отношение к физике кристаллов?
Ответ прозвучал уклончиво:
— Тут неподалеку есть одно тихое кафе, пойдем, я все расскажу.
В здании было шумно и суетливо, поэтому они не разговаривали по дороге, а только с любопытством поглядывали друг на друга. Еще бы — шестнадцать лет: была детская жизнь, а стала, вот, давно взрослая.
Рони всего несколько раз заходил в их дом, но Поль знал его и по улице, и по школе. Рони не мог не нравиться — корректный, с внутренним чем-то таким, что в голову сама лезла мысль: этот — точно уж не «пустой малый». Конечно, был влюблен в Джейн. А та… Что говорить, сестричка всегда была стерва.
Хотя любимица деда. Тот даже почти взрослую сажал ее на колени и что-нибудь ласково приговаривал: «Вся в меня, если надо и ножичком пырнет», и в таком роде. До ножичков, конечно, не доходило, но пока Поль был физически слабее, пинки и прочие плюхи получал регулярно. Родители не возражали, потому что Джейн применяла их в воспитательных целях, которые, видимо с рождения Поля, сама на себя возложила. Лет с тринадцати физические воздействия прекратились, но едва ли хоть раз он слышал вопрос «Ты сделал уроки?» без прибавления слов: «обормот», «маленький негодяй» или чего-то такого. Сама же и проверяла.