- Дура! - вдруг закричал Павел. - Город в кольце. Кругом менты и военные. Да нас никто отсюда не выпустит! Даже если мы прорвемся, то где нам искать это дурацкий Второй полигон? Ходить и спрашивать всех подряд? "На северо-западе..." А вдруг до него пятьсот километров?
- Хоть тысяча, - холодно ответила Аня. - Если понадобится - то будем ходить и спрашивать. Я получила задание, и я буду его выполнять. И у меня еще есть время...
Вспышка гнева прошла так же неожиданно, как и началась. Павел согласно кивнул девушке.
- У нас есть время, - поправил он. - Я, кажется, понял, что имел в виду Игнат, когда говорил о полигоне. Здесь не так далеко есть одно место. Но это в тундре, километров двести пятьдесят отсюда... Пошли!
-Суда?
- рядом со станцией .есть небольшой подъем, там поезда обычно сбавляют ход. Мы мальчишками там на вагонах катались... Попробуем вспомнить, как это делалось. Ты бегаешь хорошо? - спросил он.
- До сих пор жалоб не было...
Глава третья ПОИСКИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ
Вагон сильно трясло, подпрыгивая на стыках, он вздрагивал, как живой, и овцы сразу же начинали громко блеять. Сбившись в кучу, они орали сиплыми, простуженными голосами, бессмысленно таращили круглые глаза, поглядывая в темный угол вагона, где прятались Аня и Павел...
Было холодно, вагон продувало насквозь. Павел, замерзнув, обнял овцу, прижался к ней - от животного исходило тепло, как от печки, - и, согревшись, он незаметно уснул. Аня попробовала сделать то же самое, но животное попалось ей какое-то строптивое и в руки даваться не хотело. Тогда, недолго думая, девушка обняла Лагутина, прижалась к его спине. И забылась.
Проснулись они одновременно - от толчка. Вагон больше не трясло. Павел резко поднял голову, прислушался, обернувшись к Ане, молча приложил палец к губам. Прошептал беззвучно:
- Тихо!
- Что это?
- Сейчас посмотрю...
Он оттолкнул от себя овцу, осторожно приблизился к стенке, прильнул к широким щелям. По-прежнему была ночь, где-то совсем рядом стояли цистерны, измазанные гудроном, слышались чьи-то хриплые голоса...
- Цепляй! Цепляй! - надрывался кто-то. - Да кто ж так цепляет, нерусская морда! Крюком " ее заводи, крюком... А сверху петлю набрасывай! Да не эту, мать твою... Ты что, бунты от петли отличить не можешь?
- Сам ты нерусский. Сколько раз тебе, идиоту, говорить - я коми-пермяк!
- Сразу видно, что коми. Да к тому же и ; пермяк соленые уши!
- Пошел ты!..
- Сам пошел!..
- Хорош вам орать, - вмешался чей-то голос - спокойный, рассудительный. - А то я собаку спущу...
Крики тотчас прекратились. Видимо, угроза была нешуточной.