— Нет, отнюдь нет. Под вторичными, или паразитическими, кратерами никаких подводящих каналов не имеется.
Я коротко рассказываю о причинах, порождающих подобные конусы на лавовых потоках.
Еще в жерле вулкана лавы при соприкосновении с воздухом теряют значительную часть заключенных в них газов. Лишенные этой главной движущей силы, поднимающей их с больших глубин на поверхность, они текут с этого момента, как и всякая жидкость, подчиняясь уклону местности.
Однако некоторое количество газов в них все же остается. Эти остатки растворенных газов вместе с естественным напором, создаваемым текущей по наклону лавой, и вызывают в потоке местное повышение давления, за которым следует прорыв корки и повторное извержение.
Но это объяснение не удовлетворяет Сашу. Совершенно тот же механизм действует и при образовании лавовых валов, через трещины которых иногда также выдавливается некоторое количество огненножидкого расплава. Но масштабы «треугольника» и излившихся из него лавовых потоков совсем другие. В чем же причина?
— Да, ты прав. Этот конус, пожалуй, слишком велик; его трудно объяснить только естественным напором лавы и содержащихся в ней газов. В данном случае нужно предположить более высокое газовое давление.
— Ах, вот оно что! В таком случае опять линза расплавленного льда в речном галечнике?
Вот именно! Только, по-видимому, линза меньших размеров, чем те, которые вызвали колоссальные взрывы на месте лавовых озер. Там они вырвали громадные участки лавового потока и образовали «лунные кратеры» глубиной до пятнадцати метров и диаметром до?* ста пятидесяти метров. Здесь же дело ограничилось только резким повышением газового давления, вспучиванием базальтов в виде конуса и излиянием небольшого количества лавы.
— Таким образом, наш «треугольник» можно назвать недоразвитым лавовым озером? — резюмирует внимательно слушавший Саша.
— Скорее всего именно так. Это разные степени развития одного и того же процесса.
— Не пора ли уходить отсюда? — возвращает нас на землю Бонапарт.
Мы и в самом деле слишком засиделись на этой красивой и уютной вершине. Хоть и прихрамывая, но бегом спускаемся к подножию лавового конуса, вскидываем на спину осточертевшие мешки и двигаемся дальше.
Вечером мы разбили палатку на берегу запрудного озера у северного края лавового потока. Это большое озеро со скалистым островком посередине. Предзакатный ветер гнал волну, с легким шумом набегавшую на крутой базальтовый берег. Изредка слышался сильный всплеск — это выпрыгивала из воды крупная рыба или падал с откоса камень.