— Зачем же переезжать, когда дождя нет, — возразил Николай. — Разве это дождь? Так, морось какая-то!
Он ведает упаковкой нашего многообразного имущества и подгонкой груза для вьюков. Это нелегкий труд даже и в сухую погоду, и, конечно, ему не улыбаются сборы, тем более что из-за дождя и сырости их невозможно проводить вне палатки.
— Большого дождя, правда, нет, но можно ли поручиться, что он не льет сейчас в верховьях?
— Похоже, льет! — Миша показал на плотно закрытые тучами дальние вершины.
— Тогда давайте следить за рекой, — вмешался Саша, — если она будет подниматься, мы всегда успеем удрать!
— Ну хорошо, я согласен, но с одним условием: ты, Николай, поставь на берегу размеченный колышек и, пока варишь обед, почаще посматривай за уровнем воды. Мы тем временем перейдем протоку и поищем новое место для лагеря. Пошли!
К сожалению, коренной берег против островка оказался очень неприветливым. Над заболоченной поймой поднимался старый лиственный лес с густым подлеском. Нам то и дело попадались заросли шиповника, ольхи и жимолости. И без того мокрые ноги утопали в чавкающей дерновине, мы поминутно спотыкались о полусгнившие стволы мертвых деревьев. Высокие кусты пригоршнями стряхивали на нас ледяную воду. Пробродив около часа и отойдя от реки не меньше чем на полкилометра, мы все же не нашли ни одной годной для лагеря площадки.
— Хватит, — сказал я наконец, — нельзя переносить лагерь так далеко от реки, да еще на болото. Вернемся к протоке.
Саша достал из-за пазухи измятую пачку «Беломора» и, с трудом выбрав в ней две уцелевшие папиросы, протянул их нам с Мишей; себе он взял сломанную и долго склеивал ее негнущимися от холода и сырости пальцами.
Миша осторожно чиркнул спичкой — во влажном воз дух о повис пахучий дымок. Закурив, мы молча зашагали обратно и через несколько минут оказались на берегу.
— Давайте спустимся ниже протоки. Пока не найдем места для лагеря, в палатку возвращаться нельзя.
Заболоченная пойма тянулась далеко. Когда мы поравнялись с нижним краем островка, река сделала крутой поворот влево; дальше берег постепенно повышался. Однако нам упорно не везло: спускающийся к руслу склон был густо залесен и покрыт толстым слоем изумрудно-зеленого мха. Тут не было ни подходящей поляны для палатки, ни травы для лошадей. Вздувшаяся Яна с шумом неслась у наших ног, теряясь в тумане за новым поворотом долины. Мы шли и шли. Я уже с трудом вытягивал отяжелевшие ботинки из упругого, брызгавшего водой мха.
— И черт угораздил нас стать на этом острове, — сердился Саша, — сидели бы сейчас спокойно на высоком берегу и поплевывали в воду. Это все ваша рыбная ловля. Хариусы!