— Так я и знала, что опоздаем! — с досадой воскликнула Эрна.
Как всегда, она была нрава. Нас задержала большая пегматитовая жила с красивыми кристаллами редкого минерала. Мы сломали молоток и два зубила, прежде чем Эрна и Николай уговорили меня возвращаться.
Вода еще поднималась. Бесконечными рядами стремились к берегу волны. Гулко ударив о камень, они с шипением откатывались в море, унося желтую пену к обрывки водорослей.
Николай, сбросив рюкзак, попытался перебраться через скалу, но едва не сорвался в воду. Итак, мы отрезаны от палаток. Ждать, когда вода отхлещет от берега, долго. Мы высчитываем, что лишь под утро отлив позволит нам пробраться к лагерю.
Хотя до заката оставалось не меньше двух часов, у моря уже сильно посвежело. Каждая набегавшая волна обдавала холодом.
— Да, попались… Ничего не поделаешь, придется ждать, — вздохнул я, — Давайте поищем дров и разожжем костер.
Но, увы, на узкой полосе между скалами и прибоем не было дров. Скоро меня стала пробирать дрожь. На худенького Николая жалко смотреть. Посиневшими губами он еле удерживает прыгающую папиросу. Предусмотрительная Эрна натянула взятый в маршрут шерстяной свитер. Но и она при каждом порыве ветра зябко передергивает плечами. Не сговариваясь, мы двинулись назад.
Вскоре спешивший впереди рабочий нашел немного сухих, опутанных водорослями сучьев. Он присел на корточки и, загораживая туловищем ветер, зажег спичку. Побежал огонек, запахло йодом. Но веточек немного; едва мы успели отогреть руки, как костер погас. Идем дальше. Теперь дующий вдоль берега ветер кажется еще более пронизывающим.
— Смотрите, — закричал вдруг Николай, — тут легко влезть наверх! Обогнем этот проклятый прижим! Не замерзать же здесь!
— В самом деле, давайте попробуем! — обернулась Эрна.
Я взглянул на обрыв. Между отвесными скалами тянется узкая, заваленная щебнем промоина. С берега она кажется щелью, по которой можно подняться к нависшим над пропастью деревьям. До края обрыва не меньше трехсот метров. Стволы лиственниц и берез кажутся снизу тростинками.
Крутизна склонов всегда обманчива. Сверху они выглядят круче, а снизу положе, чем в действительности.
— Не стоит подниматься: здесь слишком круто! Мы выбьемся из сил, но не доберемся. Лучше поищем дров, разведем костер и спокойно дождемся отлива, — убеждаю я своих товарищей.
Но уговоры напрасны. Николай и Эрна стремятся наверх; их раздражает вынужденное бездействие.
— Неужели боитесь? — язвительно спрашивает Эрна.
Что делать? Я неохотно соглашаюсь.
Промоина кончается крупноглыбовой осыпью с голубеющими в прогалинах поздними незабудками. Первые сто метров, переступая с камня на камень, как по лестнице, мы одолеваем без труда.