Ей пришлось долго пребывать в неведении: сообщения, которые она ежедневно оставляла на автоответчике Саймона, не давали никакого результата. Наконец он позвонил ей в среду и сказал, что они с удовольствием придут к ней на помолвку и что у них все нормально. Он звонил с мобильного, причем, очевидно, в момент какой-то кипучей деятельности, так что Алекс не оставалось ничего другого, как принять сказанное к сведению. Пришлось снова звонить на автоответчик, чтобы сообщить, когда и куда он должен приехать. Заодно она сказала, что до конца недели будет по уши в краске: пришлось взять пару дней за свой счет, чтобы закончить ремонт в квартире. Ввиду грядущего общения с родителями Алекс сочла за лучшее скрыться с головой в работе, чтобы никто — особенно мать — ее не достал. У нее появилось время, чтобы набросать пару идей для своей колонки в газете. Алекс всегда черпала вдохновение в хозяйственных хлопотах — лучшие мысли почему-то посещали ее при самых банальных обстоятельствах.
Четверг и пятница были посвящены отскабливанию и шпатлевке всех поверхностей. На всякий случай под рукой был раскрытый справочник «Сделай сам». Время от времени ей приходила в голову какая-нибудь идея, и она бросала инструменты, чтобы записать ее на клочке бумаги; потом воображение иссякало, и она снова бралась за работу. Радио было включено на полную громкость, и Алекс периодически высказывала свое мнение об идиотах, которые звонили в студию. Несколько раз она издала вопли типа «Чтоб ты сгорел!», но тут же сурово заметила себе, что могла бы орать и потише. Она весело пританцовывала под бибоп[5], беззастенчиво упивалась слезливыми песенками и искренне радовалась за бухгалтера Мишель, которой сделали предложение в прямом эфире. Кто бы ни была эта Мишель, Алекс от всей души надеялась, что она моментально согласится или по крайней мере будет не слишком резка, если этот парень окажется прыщавым увальнем. На самом деле, пусть она согласится в любом случае и «сделает его самым счастливым человеком на свете». Хоть у кого-то все получится, как хотелось.
Так или иначе два дня, посвященные физическому труду, оказали на нее терапевтическое воздействие — уже не говоря о том, сколько пользы она принесла. В субботу утром Алекс входила в квартиру уже с чувством радостного предвкушения. Даже Ричард не мог испортить этого удовольствия. Во-первых, он был слишком далеко, а кроме того, у него руки росли не из того места, так что он все равно бы не вмешивался. Итак, она налила себе кофе из термоса и взялась за работу. Разложив по полу старые газеты, она развела краску и окунула в ведро каток. Из радио доносились какие-то мелодии восьмидесятых. Алекс двигала катком в такт, не обращая внимания на брызги, летевшие на нее всякий раз, когда она нажимала слишком энергично. Ей было хорошо — определенно лучше, чем будет на этом ужасном приеме, — так что она твердо решила наслаждаться моментом.