Петр облегченно вздохнул. Заметив это, Ирвинг улыбнулся.
— Но вы слишком сгущаете краски, — продолжал он. — Ну, какой из меня святой? Я, может быть, отшельник, подвижник, но не святой. Нет, не святой…
— Скромность — одна из самых главных добродетелей. Жаль, вот только встречается она не часто, — ответил ободренный настоятель.
Ирвинг засмеялся и протянул рукопись Пётру.
— Администрация области готова финансово поучаствовать в издании этой, несомненно, богоугодной книги, — сказал он.
Увидев обрадованное лицо Петра, Ирвинг предупреждающе поднял ладонь:
— Этот год выдался для нас не самым удачным. Поэтому много мы выделить не сможем. Не больше тридцати процентов от общих издержек, я думаю. Больше — не потянем.
— Да что вы, что вы! — воскликнул счастливый настоятель. — Этого больше, чем достаточно! Благодарю вас!
Ирвинг отпустил его великодушным жестом.
Петр удалился, пятясь и крепко прижимая рукопись к груди.
Ирвинг снова подошел к окну. Он смотрел на заснеженный лес. За березками в белой паутине топорщилось крестами кладбище, где Ирвинг когда-то разминулся со смертью. Он зябко передернул плечами.
Повесть отца Петра растревожила не только те, давние воспоминания.
В голове Ирвинга прокручивалась его последняя беседа с Крэком, которая произошла всего месяц назад.
Из пятнадцати членов Совета Федерации «за» назначение Кирилла Иванова президентом Федерации проголосовали одиннадцать. Ирвинг находился в числе тех четверых, кто голосовал «против». Он уже отлично понимал все тонкости политического процесса в этой стране, и знал, на что идет.
Однако бежать заграницу, как это сделали двое других членов совета, голосовавших «против» Ирвинг не собирался.
Некуда было бежать; вся его жизнь была здесь.
Ирвинг в очередной раз порадовался, что не завёл семьи. Сейчас пострадала бы ни в чем не повинная женщина, и, возможно, дети.
Но президент не торопился с ответом. Сначала Ирвинг думал, что Крэк ждет вступления в должность, и сейчас ему не до мелочей. Но на третий день после инаугурации ожидание стало невыносимым. Тачстоун не выдержал и явился в Красный Дом. Так называлась резиденция президента. Крэку предстояло жить здесь на протяжении всего срока полномочий. В этом же здании проводились заседания правительства и Совета Федерации.
Тачстоуна впустили в присутственную часть здания. На аудиенции с президентом Ирвинг настаивать не стал. Он сидел в курилке и собирался с духом.
Но Крэк сам нашел Тачстоуна. Президент появился в курилке вместе с Карелом Шеиным, министром иностранных дел. Шеин был самым старшим членом в новом кабинете министров. Ирвинг не знал точно, сколько ему лет. Но на вид Шеину можно было дать никак не меньше сорока пяти. Шеин недаром возглавлял дипломатический корпус. Он сразу понял, кого Ирвинг ждал в курилке. Министр отошел в сторону, чтобы не мешать беседе.