Наконец хозяин собак поднялся и направился к валунам. Скорее всего, это был старший пастух или обходчик постов. Панкрат, как и в первый раз, бросил конец башлыка на землю и глазами показал брату, чтобы тот приготовил волосяной аркан. Захар отставил ружье и взял в руки тонкую веревку, скрученную из конского волоса. И все повторилось. Вторая овчарка тоже рванулась за концом башлыка, а ее хозяин, заметив мелькнувший под камень белый хвост, вытащил саблю и на полусогнутых ногах сам просунул голову в аркан, подставленный средним братом. Скорее всего он посчитал, что волкодав ринулся за лисицей, и решил ее тут же освежевать. Затянув петлю покрепче, Захарка сунул в рот пленнику пучок травы, затем отобрал оружие, другим концом аркана связал абреку руки и посмотрел на Панкрата.
— Посторожи его, я сам к пастуху схожу, — хорунжий ногами задвинул в расщелину собачьи трупы и вытер лезвие кинжала пучком травы.
В руках у Захарки снова оказалось ружье, он взвел курок и неспешно навел ствол на белую папаху чабана, который все это время продолжал сидеть в том же положении, в каком обнаружили его братья. Взятый в плен чеченец затих под их ногами на острых каменных осколках, он понимал, что жизнь его зависит теперь от расположения духа станичников. Солнце закатывалось за серебряные вершины гор, отара овец медленно покидала объеденный участок луга, оставляя на коричневой почве черные катышки.
Панкрат полозом проскользнул до камня, приготовил аркан и собрался уже накидывать его на голову неподвижного чабана, когда вдруг заметил резаную рану на его шее. В первый момент он не смог сообразить, что здесь произошло, потом увидел, что сгустки крови, вытекшей из надреза, запеклись, они успели потемнеть. Значит, убийство произошло не сегодня, а по меньшей мере пару дней назад. Пастух опирался плечами на деревянные подпорки из карагачевых сучьев, руки его доставали до земли, видно было, что перед этим его здорово мучили — лицо этого человека представляло из себя засохшую кровавую маску. Узнать, к какой народности он принадлежал, не представлялось возможным, но за воротом бешмета на кожаном шнурке покачивался маленький медный крестик.
Подхорунжий молча перекрестился и, пригнувшись, побежал за укрытие. Грубо рванув за шиворот взятого в плен разбойника, он поволок его за собой, не замечая, что тот носом сшибает на пути все каменные выступы.
Дарган устроил за самым большим валуном подобие наблюдательного пункта и теперь со вниманием следил за крепостью. Когда появились сыновья с добычей, он оставил укрытие и присел на каменную плиту в центре временного бивуака.