«Юдофобский потенциал Нового завета, который сполна реализовался в истории церкви»…
«В Евангелии от Матфея мы находим <…> пароль христианского антисемитизма: «Весь народ сказал: пусть кровь Его будет на нас и на детях наших» (27:25).
«Что же касается Евангелия от Иоанна, то в нём есть текст, ставший ключевым для христианского варианта идеи жидомасонского заговора». «Отец ваш дьявол и вы хотите исполнять желания отца Вашего» (8.44). Отсюда автор статьи делал окончательный вывод: «Освенцим надвигается на нас, как суд над нашим христианством».
«Должна измениться не только наша жизнь, но и сама наша вера».
Одним словом, жрецы Холокоста, используя, как им показалось, благоприятный момент в человеческой истории, решили «опустить» христианство с общечеловеческих высот («несть ни Эллина, ни иудея») до вульгарного антисемитизма. А значит, надо заменить христианство на религию Холокоста, поскольку жертва, которую принёс еврейский народ (6 миллионов!) якобы затмила голгофскую жертву.
И сразу, как по команде нового синедриона, на страницы газет и журналов выбежал целый легион обслуживающего персонала, толмачей, служек новой религии. Именитый функционер советской критики Бен Сарнов выступает в американской русскоязычной газете под рубрикой «Евреи глазами именитых»:
«Христианская цивилизация потерпела крах. В рассказе Файбисовича у основателя христианства нет иного выхода, нежели погибнуть со своими современниками. Файбисович попал в самую болезненную точку» («Форум», 10.16.07).
Наверное, неведомый нам Файбисович является жрецом куда более значительным, нежели шестёрка Сарнов, если наш Бенедикт ссылается на него, как на обладающего правом судить самого Спасителя.
Но жрецы Холокоста, объявляя Холокост «непознаваемым и непостижимым», тем не менее, создают фонды, пишут учебники, проводят конкурсы в школах на предмет изучения Холокоста, возят учителей в Израиль, в Америку, в Освенцим, словом, собирают с неофитов свою «десятину» в любой валюте. А это и есть, по словам Ханны Арендт, пошлая «банальность зла», вполне познаваемая и оценённая по прейскуранту. И многие способные ученики обучаются новому «священному писанию» весьма быстро.
Вот и Матвиенку обучили складно рассуждать о Холокосте, что видно по её предисловию к шведской книге, которую, по её словам, «сердцем прочтут и учителя, и ученики, и родители повсюду в России». Ну если разумом понять нельзя — то хоть сердцем.
А вот Асмолов — тот поглубже, нежели Матвиенко, копается в пепле Холокоста… Он-то понимает, что понять Холокост невозможно.