Бонапарт был автором произведений, опубликованных сразу после их создания. Его «Письмо к Маттео Буттафуоко» — блестящий по силе экспрессии обвинительный акт против депутата Корсики в Национальной ассамблее — было опубликовано в 1790 году[30].
Тремя годами позже был напечатан его «Ужин в Бокере»[31]. Об этом произведении трудно сказать, к какому жанру литературы его надо отнести. По форме это беллетристика. «Я оказался в Бокере в последний день ярмарки; случай свел меня за ужином с…» — так в почти классической манере литературы XVIII века начинается это произведение. Беседа за ужином в Бокере имеет сугубо политическое или, если угодно, философско-политическое содержание. Это художественное произведение или политический трактат? Наверно, и то и другое.
Впрочем, к «Ужину в Бокере» мы вернемся позже; по своему идейному содержанию он относится к следующему этапу жизни Бонапарта.
Роман «Глиссон и Эжени» все еще известен не полностью; впрочем, опубликованное не дает оснований для высокой оценки.
Две небольшие новеллы — «Граф Эссекс» (1788 год) и «Маска пророка» (1789 год), опубликованные Фр. Массоном[32], неравноценны. Первая превосходна прежде всего драматизмом, достигаемым экономными изобразительными средствами, вторая, восточная, несколько аляповато рассказанная история не имеет, на мой взгляд, большой ценности. Оставшаяся незавершенной новелла «Приключения в Пале-Рояль» обрывается на полуслове; об этом явно незаконченном произведении трудно высказать суждения.
Опыты в художественной прозе остались прегрешениями юности Бонапарта; позже он к ним не возвращался и редко о них вообще вспоминал.
Значительно большее место в его литературных заметках занимали философские или, вернее, философско-политические этюды — жанр, характерный прежде всего для литературы эпохи Просвещения. Это серия статей и писем о Корсике, литературно-политические эссе «О любви к славе и любви к отечеству», «Диалог о любви», «Трактат для Лионской академии», заметки о Руссо, незавершенные наброски, имеющие общественный интерес черновые записи. Со страниц этих тетрадей, впервые увидевших свет через много-много лет после того, как они были исписаны, перед нами предстает Бонапарт дней своей молодости — совсем иной, чем тот, кто вошел в историю как император французов.
***
Исследователи, изучавшие жизненный путь Наполеона, не могли не обратить внимание на одно примечательное обстоятельство. В блестящей плеяде наполеоновских полководцев, среди ближайших сподвижников консула и императора невозможно найти ни одного из его прежних товарищей по Бриеннскому и Парижскому училищам, по полку, где он начинал военную службу